Циркач срывается с каната
Шрифт:
Киллера усадили на такой же стул, сцепили ему руки и вылили на него ведро холодной воды. На стол перед Ионовым легли найденные документы, кассеты, винтовка, диктофон и прочее. Пока киллер приходил в себя, Ионов изучал все эти предметы и дивился, как в сказке.
Оказывается, господина Стрелка зовут Анатолий Викторович Ушанов, он даже прописан в Москве и машину свою совсем не угнал. Оказывается, у него есть поддельная ксива сотрудника ИЧДП «Центавр». Оказывается, он совсем не блефовал, и действительно имел две кассеты с записью того разговора.
Настроение Виталия Владленовича улучшилось, хотя
Толя уже был в норме и осознавал своё критическое положение. Теперь они с Ионовым поменялись ролями, и Ушанову было не до самобичевания — ему было попросту страшно. Но не так страшен сытый и здоровый чёрт, как голодный и больной, и поэтому Ионов начал почти ласково:
— Где это видано, чтобы жертва и убийца калякали друг с другом спустя двое суток после убийства? А? Разве только на том свете… Короче, плакали твои гринчики вонючими слезами, братишка. Уж и не знаю, как тебя называть. Документы-то авось подделка? Хотя с виду незаметно. Ну, один хрен. Теперь вопросы задаю я, а ты мне чётко и ясно отвечаешь, без всяких «не знаю», «не помню», «писать хочу». Усёк?
— Угу, — пробубнил Толя, пытаясь сосредоточиться. Как лох ведь попался, блин!
— Тогда внимание, вопрос. И хрен тебе минута на размышление, — Виталий Владленович покосился на разряженную винтовку, стоящую в углу, — кто тебе приказал стрелять в меня?
«Знать бы прикуп, не работать!» — подумал Толя, понимая вопрос Ионова по— своему, делая упор на слове «кто», а не на слове «меня». Но судя по всему, Ионов просто проверяет его. И поэтому Толя рассудил: коль Варвару нанял Кислицын, то значит, его тоже нанял Кислицын.
— Кислицын! — выпалил Толя уверенно.
Ионов проглотил язык. Нет, этого быть не может! Журналист был так напуган… Напуган… тем, что не убил? И взял братков Шамана, чтобы убить ещё раз? То есть, когда сам Ионов, планировал подставить журналиста, журналист решил его убить и перекупил киллера у Эльдара? Тогда вряд ли всё-таки журналист решил это сам. Кто-то им управляет, кто-то ему приказывает. Но кто?
Рассудив так, Ионов решил, что всё это вполне логично и действительно может быть. И при этом кассеты как компромат ничуть не утрачивают своё значение. К тому же, теперь в распоряжении Виталия Владленовича киллер, который может дать показания против журналиста. Почему бы их не взять прямо сейчас?
Ионов незаметно вставил одну из кассет в диктофон и включил его.
— Итак, повторим. Кто тебе заказал убить меня? — хрипло спросил Ионов, протирая очки рукавом рубашки.
— Андрей Кислицын, — вновь ответил Толя.
— А кто манипулирует Андреем Кислицыным? Знаешь?
Толя сразу вспомнил последнюю передачу «Оппонент». Туда был приглашён… Да, это крутой мужик, богатый… Кандидат в президенты. Что ж, пойдёт в качестве ответа, всё равно Ионов не знает правды.
— Шульга, — произнёс Толя.
— Шульга? — переспросил Ионов.
— Ага, — подтвердил Ушанов.
— Сколько тебе заплатили?
— Пять тысяч долларов
— Да… — Ионов прикинул, что он обещал Эльдару и его человеку тридцать тысяч на двоих. Эльдар сказал, что десять даст стрелку. Выходит, его перекупили, заплатив в три раза больше. Жадный, паскуда… Ионов выключил диктофон.
— И теперь ты решил всех кинуть, чтобы ещё срубить, да?
— Ну да. Я как увидел вас по телику живым, сразу понял, что двадцать пять кусков мне не видать. А потом вы захотели журналиста прищучить, а он вас. Тут я и подсуетился.
— Выслеживал, что ль?
— Угу.
— А зачем тогда с Эльдаром базарил? Он чего, не в курсе?
«Не в курсе чего?» — хотел было спросить Толя, но затем передумал. Он, вроде, неплохо отвечает, и Ионов ему верит. Значит, надо продолжать в том же духе.
— Да нет, — заявил Толя.
«Выходит, он ещё и Эльдара обманул! Плут хренов… Да, можно было и не похищать Егора…Да если бы знать, как оно сложится…» — Ионов поправил очки и взглянул на киллера.
Значит, Шульга. Этот Шульга из тусовки Эльдара. Не исключено, что Эльдар с ним в сговоре. Пока не исключено, и надо бы это проверить. Так что пока вовремя увезённый из ЦКБ Егор к папе не вернётся. Ну, и надо жучить журналиста. Эту работу он ещё не выполнил, а не выполнит — самого отжучат во все места.
На первом же рубеже охраны Эльдара и компанию из двух текстильщиков безапелляционно завернули и отказались выдавать какие-либо справки по поводу того, в каком корпусе и отделении лежит пациент Егор Худзинский. Эльдар вернулся к «Ауди». Времени было полседьмого утра, и проникнуть на территорию президентской больницы было жизненно необходимо. Почему-то Эльдар верил этому неопознанному бычку, который куда-то уволок Ионова с поля боя.
Придётся будить Хана. Если человек уровня Ионова сумел нелегально провезти в такую больницу Егора, то человек уровня Хана сумеет открыть её ворота для Эльдара.
Хан пообещал звякнуть куда надо. Оттуда, видимо, тоже звякнули, и так, по звенящей цепочке дело дошло до звонка начальника охраны своим подчинённым. Эльдар нетерпеливо переминался с ноги на ногу, когда пресловутые ворота, наконец, раскрылись.
Правда, это было слабым утешением. В главном корпусе снова отказались предоставлять какую-либо информацию, а обилие совсем не врачей в белах маскхалатах наводило на мысль, что президент опять ложится на обследование, если уже не лёг. Наконец, после того, как Эльдар пригрозил позвонить в Кремль, он узнал, что Ионова выписали позавчера вечером, а никакого Худзинского они вообще не знают. Эльдар захотел посетить палату, где лежал Ионов, ему выписали пропуск на один день в послеоперационное отделение, но третьим рубежом охраны встали очередные люди в штатском. Поскольку текстильщики остались внизу, Эльдара сопровождал один из охранников второго рубежа, который и препирался с третьим. Наконец, вся развесёлая компания обнаружила полное отсутствие людей в палате, где лежал Ионов. Охранник третьего рубежа всё же сообщил, что тут были ещё какие-то крутые ребята и пару часов назад они уехали. Но про пятнадцатилетнего мальчика никто ничего не знал.