Циркач срывается с каната
Шрифт:
— Ну, это мы сейчас проверим.
Миха взял с переднего сидения саквояж. Толя не стал дожидаться опасной для него проверки и зашагал к метро, на ходу набирая номер Шефа. Тот принял Толин доклад, который гласил, что «по приезду на место постоянного проживания Журналист его не покидал и никаких телефонных переговоров не вёл». Письменный отчёт Толя написал в метро, и, забросив писульку в офис, приехал домой спустя два с половиной часа после того, как оставил девиц в гараже. Мать уже упрыгала на работу, и Толя написал ей такую записку: «Уехал на дачу. Сотовый отключил, не звони мне. Приеду завтра
У Толи был в распоряжении сегодняшний и завтрашний дни, а в субботу — его очередь пасти Журналиста. Почти два дня на то, чтобы раскрутить это дело! Толя покидал кое-какие вещи в рюкзак, прихватил любительскую видеокамеру, вытолкал велосипед и поехал в гараж.
Его пленницы до сих пор клевали носами, и Толя облёгчённо вздохнул. Предстоял нелёгкий путь до границы Московской и Владимирской областей. Толя удивлялся самому себе: как ловко он всех обставил!
Глава 3. Начало допроса
По словам врачей, Егор находился под действием наркоза и придёт в себя часов через пять-шесть. В реанимацию посетителей не пускали, но благодаря доктору Полстянову родителям разрешили повидать сына. Оставалось ждать, когда он проснётся. Никакой милиции Эльдар не допустил, заверив жену, что сам найдёт хулиганов, и заплатил врачам, чтобы никаких ножевых ранений в истории болезни не фигурировало. Неожиданно жена Ирина едва не поставила его в тупик вопросом о машине, и пришлось соврать, что «Ауди» отдана в ремонт.
Марина так и не позвонила, и Худзинский больше не мог медлить. Дело пошло как-то не так, и необходимо разобраться. Перво-наперво Эльдар позвонил Ионову. Ни в офисе, работающем круглосуточно, ни дома трубку никто не брал, а мобильник абонента был отключён. Возможно, предположил Худзинский, Виталий Владленович до сих пор даёт показания в связи с покушением. Но успокоить себя этим Эльдар не мог — пропажа Ионова могла бы разумно объясниться, если бы не одновременная пропажа Марины.
Сказав жене, что необходимо уладить срочные дела, но при этом он обязательно вернётся в больницу, Эльдар поехал на такси к месту вчерашних событий. У него не было автопарка и штата личных шофёров и охранников — Худзинский считал это ненужной роскошью и сам водил одну-единственную «Ауди».
Рабочий день уже начался, и поэтому Худзинский известил своего секретаря, что сегодня его ни для кого нет и не будет. Неожиданно мобильник заверещал сам, и Эльдар заметил, что ему совсем не хочется отвечать на этот звонок. Он ничего не мог поделать с тревожным предчувствием. Таксист был совсем не нужным свидетелем разговоров, Худзинский попросил его остановиться, вылез из машины и, наконец, ответил.
— Салют, — раздался из трубки хриплый голос.
Этот голос и это приветствие Эльдар узнал бы всегда из миллиона других. Ещё бы не узнать — ведь звонил Хан!
— Здравия желаю, — также традиционно ответил Худзинский.
— Ну, как там твоё дело?
На этот вопрос Эльдар не мог ответить,
— Понимаешь, у меня проблемы. Как решу, позвоню.
— Если нужно, проси, помогу. Как там девочка?
Манера Хана делать многозначительные паузы между предложениями раздражала Эльдара, но он никогда бы не позволил себе упрекнуть в этом собеседника.
— Да нет, пустяки, справлюсь. Ну, давай.
— Салют.
Эльдар сел в такси обратно и велел водителю трогаться. Видимо, неприятности только впереди. Подтверждение Худзинский получил очень скоро: велев таксисту свернуть в переулок, он увидел свою «Ауди», спокойно стоящую у тротуара. Расплатившись, Эльдар отпустил такси, подошёл к машине и обнаружил её запертой. Первая логичная мысль — Марина прочитала сообщение, нашла ключ, заперла машину, но почему-то не уехала на ней. И куда же тогда она делась с винтовкой на руках? А если она всё-таки бросила оружие?
Мысли Эльдара мрачнели. Не обнаружив на машине никаких следов повреждений, Худзинский направился пешком до кафе-бара «Пуси-пуси».
В девять часов утра уже ничто не напоминало о том, что ночью стреляли. Человек в дорогом чёрном костюме и галстуке занимал пост у входа, но это был уже другой, не ночной, швейцар-охранник. Расспрашивать слугу Эльдар не стал, и спокойно пройдя мимо него, поискал глазами служебную дверь. Второй охранник возник перед ним как из-под земли, и Эльдар сунул ему визитку:
— Доложи обо мне хозяину.
Охранник обратил внимание на дорогой костюм от Гуччи, на галстук от Нина Ричи, на часы от «Свотч». «Директор продюсерского центра «Мега-стар» — было написано золотым по салатному на визитке. Через двадцать секунд седой и серьёзный человек по имени Джавах отвечал на вопросы Худзинского и угощал его дагестанским коньяком.
— Мой друг Виталий Ионов должен был приехать сюда. Сейчас его телефоны молчат, и я хочу узнать, почему.
— Я хорошо знаю Витальку. У него клуб, у меня тут ресторан… Сегодня ночью в него стреляли, у меня на пороге.
— Как это? Что значит стреляли? — постарался удивиться Эльдар.
— Я ничего не знаю. Я даже не знал, что он приедет ко мне. Видимо, снайпер сидел на крыше дома напротив, и стрелял, когда Виталька вылез из машины…
— Поймали? — упавшим голосом спросил Худзинский.
— Сбежал. Говорят, сбежал, — уточнил хозяин. — Витальку увезла «скорая».
— Живой? Он живой? — ничего не понял Эльдар.
— Был, когда грузили. Жилетка спасла. А как там дальше — не знаю.
— А что ещё говорят? Я видел его вчера утром, он совсем не собирался умирать.
— У-у-у… — потянул Джавах, — так он твой друг побольше моего будет. А говорят много чего, а хочешь моё мнение узнать, сейчас узнаешь, — он опрокинул рюмку в рот, — Виталька политический бордель открыл? Открыл. А мог бы оставаться в своём говёном «Прометее». А ему мало. Жадность…
Не попрощавшись, Худзинский вышел из кабинета, а затем на улицу, вдохнув бензиновый воздух. Сделав ленивый жест проезжающей мимо машине, он достал платок и вытер капельки пота со лба. Всё уже объяснялось, но очень отвратительно. Выходит, Марина пальнула в Ионова и сбежала. Зачем? Скорее всего, кто-то ей заплатил больше. Что дальше? Об этом лучше не думать.