Цитадель огня. Мрак остается (сборник)

Энтони Марк

Дейдра нахмурилась, уронила руки.

— В каком смысле?

Адриан молча захлопнул книгу.

Глава 14

Небо пылало.

Тревис устроился на полуразрушенной стене — кирпичи почернели и потрескались от дыма и жара — и наблюдал за тем, как осторожно пробирается в долину рассвет. С трудом повернув затекшую от долгого сидения шею, он принялся разглядывать руины вокруг: останки печной трубы, кусок обгоревшей стены, разбросанные тут и там обломки мебели, такие же истерзанные и обугленные, как и все, что когда-то

удалось достать из-под пепла в Помпеях.

Почему он пришел на пепелище «Обители Мага»? Лишь когда робкие лучи рассвета принялись перекрашивать небо из чернильно-черного в серое, Тревис понял, куда его принесли ноги после побега из старого оперного театра. Впрочем, наверное, в этом был смысл. Ведь именно здесь все началось. Здесь вспыхнул первый пожар.

Где Джакабар из Грейстоуна?

В ушах Тревиса снова зазвучал шипящий голос незнакомца, словно тот неслышно подкрался к нему и прошептал свой вопрос на ухо. Джакабар из Грейстоуна — Джек Грейстоун. И никто другой. Кого еще мог искать тот страшный человек в черном? Если у Тревиса и были какие-то сомнения, документы, которые ему показали ночью Дейдра и Фарр, полностью их развеяли.

Тревис сжал правую руку в кулак и уставился на развалины лавки древностей. Неожиданно он почувствовал, как его охватывает гнев, обжигающий, точно полуденное солнце.

— Это несправедливо, Джек, — прошептал он. — Ты не имел права так со мной поступить. На меня свалились проблемы, от которых ты ушел, но я же ничего не понимаю. Какие-то люди тебя ищут, а находят меня. Что мне делать? Ты легко отделался, вот что я тебе скажу, Джек!

Из-за Касл-Пика выглянуло солнце. Тревис поднял голову и посмотрел прямо в его раскаленный глаз, отчаянно жалея, что не сгорел тогда вместе с Джеком.

Какая-то тень закрыла солнце, и легкий ветерок коснулся лица Тревиса. Несколько секунд он ничего не видел, словно ослеп, но постепенно глаза привыкли, и Тревис различил перед собой женщину и девочку. Он снял очки и спрыгнул со стены.

Женщина и девочка были в черных, точно уголь, платьях, а их лица казались бледными лунами на дневном небосклоне, Тревис взглянул на черные волосы малышки, и у него возникло ощущение, будто их окутывает ночной мрак, а локоны женщины, озаренные лучами солнца, сияли ослепительным медным блеском. Тревис задохнулся от изумления. Впрочем, и это имело свой смысл. В прошлый раз, когда его жизнь круто изменилась, он тоже с ними встретился.

— Саманта, — прошептал он.

Девочка посмотрела на него своими взрослыми фиолетовыми глазами.

— Мы искали тебя, — сказала она звенящим детским голоском.

Несмотря на необычность происходящего, Тревис улыбнулся и с горечью произнес:

— И не только вы.

Женщина протянула руку и взяла девочку за плечо.

— Значит, это он? Мы его нашли?

— Да, сестра Миррим, — ответила малышка. — Это он.

Тревис поднял голову и только сейчас заметил тонкую полоску ткани, скрывающую глаза незнакомки.

— Что с ней произошло? — спросил он, повернувшись к Саманте.

— Она заглянула в огонь, чтобы увидеть, что прячется внутри.

И ослепла, — покачав головой, проговорил Тревис.

Малышка

Саманта посмотрела на него, и розовый бутончик ее губ расцвел мудрой улыбкой понимания.

— Не беспокойся за сестру Миррим. Она обладает другим зрением. Другими глазами.

Тревису казалось, будто он кружится на карусели, мир вокруг отчаянно вращался, и он никак не мог сосредоточиться на происходящем.

— Я не понимаю.

Девчушка протянула руку. На крошечной ладони лежал бумажный черный ворон.

Тревис отшатнулся, прижался к стене. Неужели все начинается снова?

— Я вижу, — прошептала сестра Миррим. — Ночные птицы пали на землю, у них обожжены крылья. Темные силы наступают, и от их шагов земля покрывается пеплом. — Повисшие вдоль тела руки ожили, пальцы скрючились, стали похожи на когти диковинной птицы, голос сестры Миррим звучал, точно монотонное заклинание. — Тот, что умер и был забыт, снова обрел могущество. Он покорил сердце огня и… нет! Этого не может быть! Он держит в руке пламенеющий меч и собирается разорвать небесный покров, чтобы добраться до звезд, и тогда весь мир утонет в крови!

Тревис не сводил глаз с сестры Миррим, его захлестнул холодный влажный ужас. Алые слезы потекли из-под повязки, залили щеки.

— Ты должен идти, — сказала малышка Саманта.

Тревис оторвал взгляд от сестры Миррим и посмотрел на девочку. Бумажный ворон исчез — на маленькой ладошке осталась лишь горстка пепла, ветер подхватил его и развеял.

— Куда? — с трудом разлепив губы, прошептал Тревис. — Куда я должен идти?

В исполненных вековой мудрости фиалковых глазах вспыхнули искорки, но голос звучал еле слышно, словно малышка уже была далеко.

— Ты должен умереть, чтобы стать другим.

Тревис протянул к девочке руку:

— Нет, подожди….

Яркая вспышка света ослепила Тревиса, и он отвернулся от обжигающих лучей солнца. Прошло всего несколько мгновений, но когда он снова посмотрел на обожженную землю, где только что стояли малышка Саманта и сестра Миррим, оказалось, что они исчезли.

Тревис отчаянно сражался с диким смехом, который рвался из его груди, понимая, что хохот, который разорвет тишину утра, окончательно лишит его присутствия духа. Хорошо им рассуждать, тем, кто ушел. А что делать ему? Как быть тем, кто остался? Как поступить? Но тут он вспомнил глаза сестры Миррим и понял, что несправедлив. Им — кому? — тоже нелегко.

Тревис отошел от разрушенной стены и замер на месте. Он не знал, куда идти. Наверное, малышка Саманта ответила на его вопрос, только он ничего не понял. Несколько мгновений он раздумывал, не вернуться ли в салун, но там его наверняка поджидает «Дюратек». И Дейдра с ее Ищущими. Он повернулся спиной к Касл-Сити и зашагал по пустому, сожженному безжалостным солнцем полю. Скорее всего не важно, в какую сторону он пойдет, главное, чтобы его не нашли.

Тревис добрался до шоссе из города и продолжал идти вперед. Иногда достаточно просто двигаться, и тогда становится легче. Неожиданно его взгляд наткнулся на газетный автомат, торчащий возле дороги рядом с дюжиной простых почтовых ящиков. Тревис присел на корточки и сквозь поцарапанную пластмассовую дверцу прочитал: