Цитадель огня. Мрак остается (сборник)
Шрифт:
Грейс взглянула на Тревиса. Он озвучил слово, которое обожгло ее.
«Дюратек».
— Признаю, — продолжал Ксемет, — я не слишком обращал внимание на этих далеких друзей скирати. Я даже не уверен в том, как маги нашли связь с людьми из другого мира без артефакта. Полагаю, здесь, в Фаленгарте, есть кто-то, с кем маги в союзе, кто-то приблизился к ним и сообщил то, что морндари узнали очень давно, что там, за пустотой, есть еще мир. Все, что я знаю, это что люди с той стороны пустоты ищут путь на Зею и что скирати обещали помочь им в обмен на какую-то любезность или плату.
Не так, чтобы
— То есть кровь Ору, — сказал Сарет.
Ксемет снова вынул скарабея.
— Именно так. Я рассказал скирати о нем и помог им разработать план — план, о котором вы теперь тоже знаете. Используя артефакт и кровь многих магов, мы открыли Врата в храмы богов и скормили их демону, чтобы насытить его, и мы смогли пройти мимо него и получить скарабея.
Сарет поднял кулак.
— Но демона нельзя насытить! Если он на свободе, он никогда не прекращает поглощать.
Ксемету, казалось, стало скучно.
— Ты думаешь, я не знаю этого, Сарет? Поверь мне, я знаю о демонах больше твоего. Мне нужно было отвлечь и демона, и скирати, чтобы самому получить скарабея. Да, и еще одно. Возможно, тебе интересно узнать, что это я рассказал скирати об артефакте, которым владеют морниши.
У Сарета не было слов, его трясло.
— Зачем, Ксемет? — сказала Грейс и сама удивилась своим словам. — Зачем тебе скарабей?
Он перевел свой безразличный взгляд на нее.
— Скажи мне, женщина с севера, разве это не меньшее из того, что я заслуживаю, пережив такие мучения — мучения всей моей жизни. Я всегда был вторым после Сарета, и когда захотел то единственное, что не могло принадлежать ему, мне тоже отказали.
Паук пощупал его палец тонкой золотой лапкой.
— Когда я выпью кровь Ору, то стану величайшим волшебником из всех живущих. Даже демон не сможет сопротивляться мне, и я снова свяжу его.
Наконец Сарет нашел что сказать:
— Вани стыдилась бы тебя.
Никакие из слов, что Сарет говорил ранее, казалось, не возымели действия, но эти…
Ксемет как-то съежился.
— Она здесь, в Таррасе?
Сарет кивнул, и Ксемет снова прикоснулся к своему лицу. Если он и раньше не был красавцем, что теперь Вани подумала бы о нем? Но Грейс знала, что Вани отказала ему не из-за его внешности. Она верила, что предназначена Тревису. Однако что-то подсказывало Грейс, что Ксемет ничего не знает об этом.
Ксемет отступил от пьедестала. Он как-то сразу растерялся, затряс головой, забормотал что-то себе под нос. Сарет взглянул назад на остальных, это их единственный шанс, пока Ксемет отвлечен мыслями о Вани. Дарж поднял меч, Тревис опустил
Готова, сестричка?
Грейс сжала нити Паутины жизни.
Готова.
И вместе они двинулись вперед.
— Стойте! — закричал Ксемет, поднимая скарабея.
Золотое свечение стало невыносимо ярким. Сарет, Тревис и Дарж отступили. Лирит вскрикнула, и Грейс почувствовала острый приступ боли, когда нити Паутины были вырваны из ее разума. Она отшатнулась.
— Ты что думаешь? — закричал Ксемет. — Что сможешь остановить меня сейчас? Ты знаешь, что это? В руке я держу скарабея, величайшую реликвию силы, которая осталась от Мрака Моринду. Единственной каплей крови Ору маги низвергали горы, заставляли моря кипеть и закрывали свет дня потоками саранчи. Меня невозможно остановить.
Сарет поднял руку, чтобы защититься от золотого сияния.
— Демон, Ксемет. Где демон?
— Он свободен, — победно произнес Ксемет. — Мои шпионы во дворце подслушали милый план Мелиндоры сегодня утром, поэтому я открыл Врата в Этерион. В то время демон был достаточно силен не только, чтобы добраться до Врат, но и чтобы пересечь их. Он слаб и медлителен после тысячелетия голода здесь в заточении, и ему придется немало поглотить, прежде чем он припомнит свою истинную силу. Все равно он — демон. Даже сейчас, я полагаю, он расправляется со скирати, как и с Мелиндорой Сребролунной и ее дружками. Когда демон покончит с ними, то прежде чем он станет слишком силен, я снова свяжу его — мощью божественного короля Ору.
Ксемет поднял скарабея выше, запрокинул голову и открыл рот. Его пальцы крепче сжали сияющего скарабея, раздавили его. Три темно-красные капли пролились Ксемету в рот.
Произошедшие перемены были быстрыми и жуткими. Крапинки золотого света — сначала бледные, как тусклые светлячки — проникли ему под кожу. Потом они стали ярче, роились над его лицом, шеей, светили сквозь ткань его одежды, пока все тело Ксемета не стало светиться так же ярко, как и скарабей.
Он откинул раздавленную драгоценность и выбросил руки вперед.
— Да! — кричал он, и его голос грохотал по всей пещере. — Да!
Золотые искры плясали у правой стороны его лица. Появились первая кость и зубы, потом мышцы и кожа. Искры потускнели до мягкого золотого свечения, которое покрывало его. Ксемет улыбнулся — и выражение отразилось на обеих сторонах его лица. Медленно он протянул руку и потрогал свою обновленную плоть.
— Цел, — прошептал он, его глаза светились изумлением. — Я снова цел. И я чувствую, как она течет по моим жилам. Его кровь. Я самый могущественный волшебник со времен самого Ору.
Лицо Сарета напоминало маску боли.
— Ты глуп, Ксемет. Вани…
Сияющее лицо Ксемета нахмурилось:
— Что Вани?
Сарет посмотрел в глаза Ксемету.
— Вани в Этерионе.
Ксемет замер, уставившись на каменный потолок наверху.
— Демон!..
С криком ярости Сарет рванулся вперед. Он почти успел. Тогда легким движением руки Ксемет направил потрескивающие золотые искры из своих пальцев в грудь Сарету. Морниш отлетел и со стоном боли упал на краю бездны. Лирит закричала и бросилась к нему, удерживая над пропастью.