Цитадель звёздных лордов
Шрифт:
Он закричал. Неприкрытый ужас вытеснил воздух из лёгких. Тело всей массой навалилось на ремни безопасности, Прайс только тогда понял, что самолёт вошёл в штопор. Руки машинально потянулись к штурвалу. Еле-еле удалось выровнять самолёт.
Но он не мёртв. Он жив, его не разорвало на части. Как так случилось? Ведь под ним высвободилась неистовая энергия водородной бомбы.
В голове царило безумное смятение. Что произошло?
Он промахнулся и залетел на испытательную площадку, пролетел прямо над башней, в которой была установлена сама бомба. И те реактивные
А была ли взорвана бомба? Если да, он, несомненно, был бы мгновенно уничтожен.
Вот только он жив. И самолёт продолжал лететь сквозь ночь. И приборы работали.
Но что-то ужасное, всё же, произошло. Прайс всё ещё испытывал ужасное, мучительное сотрясение, которое затронуло, кажется, всё его тело вплоть до атомов. Он вздрагивал, как только вспоминал об этом. Что-то случилось. Но что?
В голову ничего не приходило. Разум просто не мог справиться с подобной вещью. Он просто сидел, держался за ручки штурвала, а «Бичкрафт» всё ревел и ревел.
Постепенно разум начал оживать. Он неуверенно развернул самолёт, собираясь вернуться к Лас-Вегасу. Вот именно в этот момент арест и тюрьма казались ему приятными по сравнению с тем, что произошло или чуть было не произошло.
Если б только в мыслях было что-то ещё, кроме как попытки сбежать, он бы вспомнил о предстоящих испытаниях бомбы. Были статьи в газетах. Осторожные рассказы о радикальном физическом эффекте, обнаруженном во время взрывов водородных бомб нового типа, и упоминания о тщательной подготовке, проводимой для изучения этих необычных эффектов.
Внезапно мысли Прайса понеслись вскачь. Он вспомнил заявление одного учёного о том, что центр взрыва бомбы может быть подобен центру урагана, сосредоточию непостижимых сил, но совершенно по иному подверженное этим силам.
Получается, бомба взорвалась точно под ним? Получается, самолёт, и он сам, оказавшись в эпицентре чудовищного взрыва, каким-то образом были переброшены через пространственные барьеры в безопасное место ещё до того, как свет, звук и разрушения смогли добраться до него?
Безумное предположение. Только произошедшее и выглядело каким-то безумием. Прайс решил как можно быстрее приземлиться.
Он не мог нигде в ночи разглядеть сияния огней Лас-Вегаса. Включил рацию, хрипло проговорил:
— «Бичкрафт» 4556 вызывает аэропорт Лас-Вегаса! Ответьте, Лас-Вегас!
Ответа не последовало. С виду, радио работало, но когда он повернул регулятор приёмника, из него не донеслось ни звука.
— Вырубился, — пробормотал Прайс. — Неудивительно, если…
Закончить мысль он не смог, это было слишком невероятно, чтобы рассуждать о том, что с ним могло произойти.
Он развернул самолёт, высматривая огни шоссе, маяк авиалиний и вообще, хоть что-нибудь.
Но ничего. Ничего, кроме темноты и звёзд.
Немного судорожно он развернул самолёт и снова направился на восток. Наверное, промахнулся и пролетел мимо Вегаса. Но, если продолжит лететь на восток, наверняка пересечёт основные магистрали. По ночам, да ещё и летом, на них всегда большое движение.
Он
Ничего.
Он бы с радостью приземлился, но не знал, где находится и что под ним. «Бичкрафт» оснащён дополнительными топливными баками, как раз для длительных полётов, когда негде заправиться, и, когда он стартовал, они были полны, так что лететь мог ещё долго.
Он и летел.
Через некоторое время начал думать, что всему происходящему есть только одно объяснение. Он умер и теперь летит в некоем лимбе.
И оно, казалось, будет длиться вечно.
Наконец, спустя, как казалось, много часов, впереди, в темноте, забрезжил свет и сердце Прайса подпрыгнуло от мысли, что он, наконец, увидел сияние большого города. Но это был всего лишь рассвет. Он наблюдал, как холод и серость наползают на мир и понял, что остался жив. Вот только это его не обрадовало. Он увидел, что находится под ним.
Лес. Шевелящийся, как тёмно-зелёное море, простирающийся с севера на юг и с востока на запад. Пустыня осталась далеко позади. Прайс прикинул, что сейчас, похоже, находится над Миссури и здесь должны быть города, деревни, фермы и возделанные поля.
Но вокруг только лес.
Освещение стало розоватым, затем золотистым. Всходило солнце, наступал день. Далеко впереди поблёскивала Миссисипи. Прайс прибавил газу и направил «Бичкрафт» в сторону Сент-Луиса. Почему-то он не видел никакого дыма, который обязательно должен быть над огромным промышленным городом, раскинувшимся по обоим берегам реки. И он не увидел никаких мостов. Но Сент-Луис обязан быть где-то здесь.
Город был на месте. Только изменился с тех пор, как Прайс видел его в последний раз. Высокие здания разрушились, низкие превратились в покрытые кустарником и лисьим виноградом холмы, деревья росли посреди улиц, а то и вовсе вырастали внутри домов, вылезая через разбитые окна. Река, широкая и спокойная, была пуста, если не считать одинокого плывущего бревна. Загромождения вдоль берегов, наверное, когда-то были доками, но сейчас уже нет. И вокруг тишина.
На одно безумное мгновение Прайс подумал, что всё это наделала бомба. Бомба нового типа с энергией, о которой никто даже не смел мечтать. Потом понял, что такое вряд ли возможно. Водородной бомбой можно уничтожить город за считанные секунды, но нельзя вырастить дуб высотой в шестьдесят футов на развалинах Ратуши меньше чем за столетие.
Сколько же времени прошло?
Слишком много произошло, чтобы принять всё сразу. Прайс и не пытался. Он искал место для посадки, но всё никак не находил, поэтому продолжил лететь на восток, пересёк реку.
Время шло, Прайс летел всё дальше и дальше. Постепенно до него начала доходить ужасная, невероятная правда о том, что произошло. Мучительное, разрывающее сотрясение, которое он испытал в эпицентре взрыва, было не физическим, а временным. Непостижимая сила бомбы оказалась сильнее, чем кто-либо предполагал. Она исказила упорядоченную ткань самого пространственно-временного континуума и, воздействовав на материю, как человека, так и самолёта, оказавшихся в «глазу» взрыва, исказила и их — отправив прямиком в будущее.