ЦИТАДЕЛЬ
Шрифт:
— Ай! — стоявшая в зеленоватой тени дерева Суга съёжилась и потрясла головой.
— Что случилось? — па крик Суги подскочил Конно.
— Не знаю… Ой! На спине! Что-то по мне ползёт! Конно-сан, скорее, взгляните, что там такое!
— Может, букашка?
— Ужас! Гадость какая… Щекотно…
— Сейчас… Простите меня, пожалуйста… — Конно запустил руку за ворот кимоно Суги и провёл ладонью по пухлой белой спине. — Сейчас посмотрим… Где — здесь?
— Нет, ещё ниже… Жжёт! Да-да, вот здесь!
— О… Да это всего-навсего гусеница.
— Какая мерзость!
Не помня себя от отвращения, Суга оттолкнула руку Конно и передёрнула плечиками.
Конно со смехом бросил на землю гусеницу и раздавил ногой.
— Да на вас лица нет! Прямо побелели вся… Ну чего вы так испугались? Это всего лишь гусеница, подумаешь!
— Противно же… Говорят же — «мерзкий, как гусеница!» — Суга вскинула руки, поправляя причёску, словно страшась обнаружить на шее ещё одну гусеницу. По телу Конно пробежала
— Всё ещё колет… Может, эта тварь меня укусила?
— Давайте посмотрим?
Конно снова протянул к ней руку, однако Суга плотнее запахнула ворот кимоно.
— Не стоит беспокоиться. Пойду в дом, пусть Ёси посмотрит. Может, надо смазать лекарством… — И Суга поспешно ретировалась.
Томо сидела вместе с другими прихожанками в филиале храма Ниси Хонгандзи в Цукидзи и жадно слушала проповедь. Прихожанок было сорок-пятьдесят. Проповедь читал учёный монах, присланный из Главного храма в Киото, — бритоголовый мрачный человек в очках с толстыми линзами, скрывавшими близорукие глаза. Поверх дорожного хаори из тонкого чёрного шёлка была накинута буддийская риза.
Проповедник говорил о благочестивой Вайдэи. Это ей Будда первой открыл учение Истинной школы Чистой земли [56] .
Согласно легенде, Вайдэи и её супруг, индийский царь Бимбисара, не имели детей. Правитель возносил молитвы богам, чтобы они ниспослали ребёнка, и однажды боги явили милость. Бимбисаре была весть, что некий святой отшельник, на которого снизошло божественное откровение, возродится в образе принца. Но сначала он должен уйти из жизни. Бимбисара долгие годы ждал, когда преставится святой старец, но тот всё не умирал. Тогда Бимбисара, не в силах больше терпеть, втайне от жены послал своего слугу убить старца. Вайдэи тотчас же понесла и в должный срок родила младенца.
56
Учение «Истинной школы Чистой земли» (Дзёдо синею). — В Японии об учении о Чистой земле было известно ещё с X в. В катастрофическом пожаре в монастыре Хасэ-дэра школы Сингон сгорели все священные изображения, кроме маленькой фигурки Будды Амиды. Это чудо возвестило людям, что с ними остаётся Амида — Светоносный властитель Чистой земли, рая, — Будда, давший великий обет ввести в свою обитель всех людей (хонган). Ещё с X в. люди знали, что для того, чтобы открыть себе путь в рай, достаточно многократно повторять имя Будды Амиды. Но с 1052 г. учение начало набирать силу и достигло наибольшего влияния в XIII в. благодаря двум выдающимся проповедникам — Хонэну и Синрану. Около 1175 г. Хонэн основал школу Чистой земли (Дзёдо Сю), базировавшуюся на вере «возглашения имени», отказа от монашества, отшельничества, обрядов. Именно проповедь Хонэна вывела буддийское учение из сферы магии и превратило его в массовую религию. Среди приверженцев Хонэна были члены императорской фамилии, представители знати, прославленные воины, предводители разбойничьих шаек, гулящие девки из портовых притонов. Если в раннем буддизме на первом плане были идеи охраны страны, то теперь главной целью стало личное духовное спасение.
Укреплением своего положения и широким распространением среди масс школа Дзёдо обязана ученику Хонэна — Синрану (1173–1262). Он обращал свои проповеди именно «порочным» людям (с точки зрения традиционного буддизма) — самураям, крестьянам и пр. Синран назвал своё учение «Учением Истинной школы Чистой земли» (Дзёдо синею). В отличие от Хонэна, Синран утверждал, что для вхождения в Чистую землю не требуется многократно повторять имя Будды — достаточно произнести его один раз. Кроме того, Синран отказался от возведения храмов, разрешил своим адептам есть мясо, вступать в брак.
Царь души не чаял в сыне, которого он нарёк Аджаташатру, но мальчик рос злым и жестоким. Родного отца он ненавидел, словно врага. С годами нрав Аджаташатру становился всё более диким и необузданным. Наконец он заточил отца в темницу и обрёк на голодную смерть.
Велики были страдания Бимбисары, но ещё больше терзалась его супруга Вайдэи, беспомощно наблюдавшая, как сын тиранит отца. В её жилах текла царская кровь, к тому же она была матерью молодого царя, так что имела всё, что только душа пожелает. Однако сердце её терзалось денно и нощно, Вайдэи взывала к богам, пытаясь узнать, почему её сын, плоть от плоти и кровь от крови, так не похож на неё.
Дабы спасти от голодной смерти супруга, Вайдэи обмазалась мёдом и под покровом ночи пробралась в пещеру, где томился Бимбисара. Бимбисара, истощённый голодом и болезнями, лёжа слизывал мёд с тела жены. Так продолжалось недолго, вскоре всё раскрылось, и Аджаташатру запер мать в самой дальней темнице дворца.
Вайдэи больше не могла противостоять злу и лишь скорбела о собственном бессилии. Она погружалась в ад, в бездонную пучину мрака и ужаса, где рассыпались в прах идеалы гармонии и справедливости. Вперив взор во тьму каменного колодца, Вайдэи молилась, собрав угасающие силы. Она жаждала света. И воззвала со всей страстью своей души к Будде, пребывавшему в далёкой Земле:
— О Всемогущий! Помоги мне! Зачем мне жить и бороться в этом уродливом мире людей?
Молитва её достигла Будды, и он явил Вайдэи свой лучезарный лик. Будда поведал умирающей, обессилевшей женщине о роковых обстоятельствах
Страдания благочестивой Вайдэи были предопределены жестокой кармой, которую люди, при всех их мудрости и могуществе, изменить не в силах. Проницательная и сострадательная Вайдэи выносила в своём чреве зло. Её сын был воплощением кармы её супруга, теперь и она не могла не избегнуть мук, что принесёт рождённый ею дух зла. Проще было смириться и уподобиться закосневшему во зле Аджаташатру. Но эта мысль была противна Вайдэи, хотя борьба сулила ей чудовищные страдания.
— И благочестивая Вайдэи поняла, — сказал проповедник, — что власть, богатство, мудрость, — всё то, чего так жаждут люди, есть мирская тщета и суета сует. Осознав это, Вайдеи так страстно возжелала спастись, что воззвала к Шакьямуни. Он молилась за всех простых женщин, которые не умеют обрести истинную веру. И Будда услышал её стенания и открыл ей Путь к спасению.
— Основатель нашей школы, пресвятой Синран, в своём трактате «Таннисё» [57] писал так, — заключил проповедник. — «Даже праведник смертен. Что ж говорить о грешниках?» Это следует толковать следующим образом. Человеком могут двигать самые благие намерения, но стоит лишь оглядеться, и становится ясно, что над всеми людьми тяготеет неотвратимый закон причины и следствия. Каждый постоянно творит зло, даже не сознавая того… Человек ничего не в силах изменить сам, и только Свет, приходящий извне, только молитва милосердному Будде Амиде может спасти его. Вот в чём суть учения нашей школы.
57
Трактат «Таннисё» — «Избранные записи скорбящего об отступничестве». «Таннисё» представляет собой записанный незадолго до смерти монахом Юйэн результат почти тридцатилетних раздумий о проповедях своего учителя Синрана (1173–1262) и о судьбах его учения в грядущем. Синран, всей своей жизнью воплотивший идеал «жития грешника», о котором учил основатель секты «Чистой земли» Хонэн (1133–1212), был более радикальным сторонником перемен в буддистском учении, чем его учитель, и потому подвергался преследованиям.
Юйэн впервые встретился с Синраном в период серьёзного кризиса нового учения. Вера в молитву как бы соединила учителя и ученика, синтезировав утончённость аристократа с энергией крестьянина и сделав «Избранные записи» шедевром проповеднической литературы. По мнению исследователя Такэси Умэхара, в этом сочинении, возможно, впервые в японской истории высказана идея трансцендентного монотеистического бога, столь непохожая на представления прежнего окрашенного шаманизмом буддизма. Вероятно, именно эту разницу интуитивно ощущали и страшились её враги Хонэна и Синрана. Этические парадоксы, неизбежно возникающие при сближении абсолюта с относительностью человеческого бытия, по-видимому, смущала и самих апологетов секты, и потому «Избранным записям» была на века уготована судьба тайного апокрифа.
Впервые версия об авторстве монаха Юйэн (1222–1289) высказана в труде монаха Мёонъин Рёсё, опубликованном в 1908 г. спустя много лет после его смерти и вошедшем в научное обращение со второго десятилетия XX в.
Известными всей Японии «Избранные записи» сделал монах секты Киёдзава Манси (1863–1903), ценивший их наравне с «Беседами» Эпиктета. Ещё ближе рядовому японцу идеи «Избранных записей» стали после публикации в 1917 г. пьесы Курата Хякудзо «Сюккэ то сонно дэси» («Монах и его ученик»), о которой очень высоко отзывался Ромен Роллан, прекрасный знаток восточной философии.
Проповедник привёл ещё пару примеров чудесного спасения верой, подобных истории благочестивой Вайдэи, и закончил проповедь. Даже во время проповеди некоторые прихожанки беспрестанно твердили «Наму Амида Буцу, Наму Амида Буцу!»
После того как проповедник покинул храм, всем поднесли чай и сладости. С благоговением вкушая угощение, прихожанки вели тихую беседу не столько на тему прослушанной проповеди, сколько о своих семейных делах. Эти сборища носили название «Женская церковь». Прихожанки были женщины из зажиточных и богатых семейств. Они собирались регулярно, раз в месяц. Иногда кто-то приводил с собой незамужнюю дочь или молодую подругу, но в основном это были дамы выше среднего возраста. Иногда на проповедь приходила сестра настоятеля храма — женщина, известная своей высокой учёностью. Она сидела, выпрямив спину и вытянув, словно журавль, длинную шею.
Томо обменялась несколькими фразами со знакомыми жёнами богатых дельцов, взяла сумочку-мешочек и покинула храм раньше других. Ей предстояла встреча с агентом по недвижимости семьи Сиракава в Кодэмматё. Речь шла о повышении арендной платы.
Проходя через главный зал, Томо молитвенно сложила руки. Миновав огромную территорию храма, Томо вышла за ворота и направилась в сторону Кодэмматё, всё ещё поглощённая мыслями об истории благочестивой Вайдэи.
Она познакомилась с учением «Чистой земли» по настоянию покойной матери больше десяти лет назад, незадолго до её смерти. Тогда мать жила в доме старшего сына в Кумамото. Томо совершила путешествие на далёкий остров Кюсю, взяв с собой совсем ещё молоденькую Сугу. Узнав о том, что Юкитомо привёл в дом наложницу, мать пришла в ужас. Томо хотелось успокоить её, предъявив ей Сугу. Пусть мать своими глазами увидит, что девушка больше похожа на застенчивую невесту, нежели на ужасную и дерзкую любовницу.