Цитадель
Шрифт:
— Так. — Мерлью взяла из вазы яблоко, с хрустом откусила небольшой кусочек, прожевала. — Примерно ясно. А из чего делается сеть?
— Я думаю, можно попробовать склеить из паутины.
— Хорошо, — кивнула принцесса, — этого добра у нас сколько угодно.
— Тут есть один нюанс, — замялся правитель, — обычная паутина слишком толстая…
— Ну и что?
— Понимаешь, у смертоносцев на брюшке есть несколько бугорков, которые выделяют тоненькие нити, а уже эти нити склеиваются в паутину. Я думаю, клеить сеть нужно из тонких нитей…
— Кто же из смертоносцев
— Ты намекаешь, что мне нужно опять идти к Меченому и просить помощи?
— Принцесса Мерлью доела яблоко и положила огрызок на блюдце. — Мы, между прочим, четыре дня на ногах: за дикарем беглым гонялись. Меченый хоть и паук, но тоже есть хочет. Меня сюда привез, а сам на охоту собрался, на западную окраину.
— Давай отложим до его возвращения, — примирительно предложил правитель.
— На добрый десяток дней? — Девушка вздохнула. — Ладно, попробую его догнать. Но тогда извини, мне нужно торопиться.
Раньше пауки охотились в квартале рабов или питались теми людьми, кто перешагнул сорокалетний рубеж. После заключения Договора охотничьи угодья сдвинулись за город, в места свалок. Первые месяцы дичи здесь хватало на всех. Однако довольно скоро смертоносцы начисто истребили всех крыс и мух. Взамен расплодились жуки-падальщики и головоноги, которыми восьмилапые охотники брезговали, огромные жирные черви, выудить которых из-под земли было совершенно невозможно, и чайки. Белые крикливые птицы и стали основной добычей властелинов планеты.
К сожалению, число голодных охотников значительно превышало количество дичи. Если Меченый в течение пары часов не найдет места для своей сети и засады, он вполне может уйти в поисках пищи далеко вверх или вниз по реке.
Правителя всегда поражало в смертоносцах сочетание общей железной дисциплины и полной личной свободы. Только в последние дни он начал понимать, что причина кроется в коллективном мышлении. Взять Меченого: будучи частицей общего разума, он принял решение выставить пост у дворца Посланника Богини и, сознавая необходимость этого, сам же решение и выполнял. С другой стороны, когда он хотел покинуть пост, это не вызывало ни чьих нареканий — раз уходит, значит, личное дело в данном случае важнее общего.
Сравнить отношения одиночного смертоносца и всех остальных пауков можно было только с отношениями человека с собственной рукой. Рука не требует понукания, когда выполняет работу, и в то же время человек сам не будет пользоваться рукой, если она устала или болит. Разве что при крайней необходимости. В мире пауков Смертоносец-Повелитель мог приказать всем бросить свои дела и участвовать в облаве или собраться в армию для нападения на врага. Однако в большинстве случаев пауки сами считали необходимым выполнять то, что от них требовалось.
От такого способа мышления сама собою возникала и иерархия паучьего общества. Самый умный — Дравиг — чаще других вступал в контакт со Смертоносцем-Повелителем, стремился выполнять наибольшее количество дел, причем самых важных, и автоматически носил титул начальника охраны Смертоносца-Повелителя —
Теперь Найлу стало понятно, почему полгода назад, при казни сообщников Скорбо, Смертоносец-Повелитель уговаривал приговоренных признать необходимость казни, — участвуя в принятии решения, они фактически стали испытывать стремление к смерти и умерли, не причинив боли окружающим.
Казалось бы, все ясно, отношения простые и стройные, но вот скажите на милость, каким образом принцессе Мерлью удается убедить Меченого, что ее просьбы важнее принятых смертоносцами решений? Не ради же ее голубых глазок и золотых волос паук бросает свой пост и отправляется на поиски беглого дикаря? Не может же восьмилапое насекомое прельститься фигуркой девушки настолько, что готово остаться голодным?! Чем удается ей заморочить всех окружающих, чем околдовать? Тайна.
Утром Меченый стоял на берегу залива в квартале рабов, и Найл шагов за двести почувствовал, какое ядреное чувство голода от него исходит. Принцесса Мерлью стояла рядом, поглаживала его по панцирю и что-то говорила. Бредовое занятие: хитиновый покров пауков нечувствителен даже к боли, не то что к поглаживанию, да и людскую речь они не слышат. Однако Меченому такое отношение определенно нравилось. Найл вспомнил, как пытался объясниться со своим восьмилапым стражником при первом обнаружении хищников, и уже почти не удивился новой загадке: как принцесса объяснялась с пауком, если тот не разговаривает по-человечески? Впрочем, на песке лежало то, что сразу заставило его забыть про все вопросы: сеть. Из нитей намного тоньше мизинца, длиною метров двадцать, метр шириной, с ячейками в два-три пальца.
— Ну как, — спросила принцесса, — ты про это говорил?
Глаза девушки казались не голубыми, а красными. Похоже, эту ночь ей опять поспать не удалось.
— Да, — присел правитель, — вроде такая должна получиться… Надо ее песком присыпать, а то к рукам будет липнуть.
— Я уже послала за парой рабов. Сейчас придут.
— Может, ты отдохнуть приляжешь? Солнце уже пригревает.
— Ну да, я спать буду, а Меченый ждать. Он же голодный, как гусеница-листорезка. Нет, вместе устаем, вместе и отдыхать будем. — И девушка отчаянно зевнула, повернувшись к смертоносцу.
Сказать тут было нечего, и правитель, чтобы не стоять просто так, стал сам закапывать сетку в песок. К тому времени, когда пришли два высоких, тощих, «неголосующих гражданина» в сопровождении молоденькой надсмотрщицы, эту часть работы он уже сделал. К счастью, рабы оказались не особо глупые и быстро поняли, что от них требуется. Они взяли сеть за дальние концы, вошли в воду примерно по пояс. Сеть всплыла и легла на поверхности.
— Вот тебе и десять повозок, — устало вздохнула Мерлью. — Как же ею тралить?