Цитадели
Шрифт:
— Ну защитники, как дела? — бодренько спросил я. — Какой расклад?
Ответила Настя, ставшая лидером:
— Мы с Леной стреляем лучше, а у Васьки здоровья больше. Значит — мы стреляем, он — заряжает. Если кто лезет к бойницам, отмахиваемся. Только хотели спросить — сколько бойниц открыть?
А сколько их нужно открыть? Всего их двадцать. Двадцать бойниц на двоих стрелков многовато. Да и десять много. Через открытые бойницы самих легко перестрелять. Так сколько?
— Откроем… шесть, — принял я решение и стал вытаскивать ставни, прикрывающие узкие щели-бойницы.
— Девчонки,
Васька неуверенно пожал плечами. Действительно, откуда ему знать?
— Потому, что все бойницы сразу же возьмут на прицел и будут выцеливать? — высказала абсолютно правильно предположение Настя.
— Умница! — похвалил я своего командира «БЧ-2».
Все так: «БЧ-1» — крыша, «БЧ-2» — бойницы, а «БЧ-3» — первый этаж.
Мне оставалось только проверить «боевую часть № 3». Антон и Андрей (кого начальником ставить?) тоже не мух ловили, а старательно баррикадировали двери дровами и подвернувшейся под руки мебелью. Мебель, правда, тоже не особенно отличалась от дров… Двери — мощные, с первого раза их даже таран не высадит. Да и со второго тоже… Ну с третьего-четвертого, пожалуй выбьют!
Меня сейчас больше смущал второй этаж. Вроде Борис говорил, что небьющиеся стекла выдерживают чуть ли не пулевые выстрелы? Может быть, может быть. А вот удержатся ли рамы?
Быстро забежал в нашу комнату, вздел кольчугу прямо так, без поддоспешника — все равно снимать придется, прихватил оружие. Решил еще пробежаться по этажу и, на всякий случай, проверить — а не оставили ли ребята открытым какое-нибудь окно?
В нашей комнате окна были закрыты. В соседней, которую облюбовала Лена, раскрытая рама колотилась о косяки. «Ай да я! Как хорошо, что догадался посмотреть!» Подошел к окну, потянулся к ручке и… получил такой мощный удар в грудь, от которого, как у той вороны, «в зобу дыханье сперло». Удар выбил весь воздух из груди и отбросил в противоположную сторону, прямо в открытую дверь. От боли я чуть было не потерял сознание. Но каким-то чудом поднялся на ноги и на полусогнутых проковылял к окну. К счастью, рама открывалась внутрь, поэтому мне нужно было только нажать на створки. Фух-ты, получилось.
Когда задвижка была водружена на место, попытался определить — чем это меня шандарахнуло. Понятно — на полу валялся камень, чуть меньше моего кулака.
«То ли праща, то ли еще что-то. Но не арбалет, а то бы точно, пробило на хрен!» — подумал я. Ну пробило насквозь, а не «на хрен», но тоже не подарок.
Попытался дышать глубже, чтобы определить — не сломано ли чего. Вроде острой боли нет. Ребра целы. Держась за двери и стены, я поочередно осмотрел все комнаты. К счастью, все остальное было в порядке. Пока осматривал помещения, немного «расходился». Дышать стало легче, но боль не проходила. Сейчас бы что-нибудь обезболивающее, да где же его взять?
На третьем этаже, у бойниц, уже вовсю шла стрельба. Девчонки прицеливались, спускали крючки и бросали арбалеты на пол,
— Больно? Дыши поглубже. А так? Нет? Ребра целы. И какой же дурак надевает кольчугу без поддоспешника?! Ладно, горе луковое. Вика, как ты там?
Вика, пытавшаяся на корточках влезть в тяжелую кольчугу, проворчала: «Неудобно-то как!» и, всовывая руки в рукава, встала…
— Дура, пригнись! — закричала Машка, пытаясь дотянуться до нее…
Мы не услышали свиста арбалетного болта, но увидели, как Вика медленно оседает…
Я, забыв о своем побитом боке, бросился к сползающей девочке. Успел подхватить ее на руки.
— Клади сюда, — показала мне Маша. — Сумку мою тащи — она в караулке. Только не высовывайся.
Я вначале не понял — о какой караулке идет речь. Точно же, в будке. Только руку протянуть. Белка тем временем снимала с Вики злополучную кольчугу и рубашку.
Ниже маленькой девичьей грудки темнело отверстие, которое мгновенно начало сочиться красно-черной кровью. Кровь идет — жива!
— Насквозь, — констатировала Маша, мгновенно превратившись из воина во врача.
— Это хорошо или плохо? — подал я голос, открывая санитарную сумку.
— Еще не знаю. Хорошо, что стрелу не надо извлекать. Плохо, что в рану попала ткань. А может, и проволока. Посмотри-ка.
Я быстро осмотрел кольчугу. Кажется, Вике повезло. Арбалетный болт, пробив кольчужное плетение, не разорвал, а раздвинул звенья…
— Помощь нужна? Может, вниз спустим?
Белка махнула рукой — иди, мол, сама справлюсь.
На всякий случай зарядил два из оставшихся арбалетов, положил их рядом с Машкой, а сам же спустился вниз. На «БЧ-2» тоже было не все в порядке. Настя сидела на полу и материлась. Васька очень неумело пытался вытащить из ее руки стрелу. «Значит, имеются у них и луки» — вот о чем я подумал вначале, а уже потом о раненой…
— Олег, надо Машу позвать, — крикнула мне Лена, стоявшая у бойницы. Хорошо стояла, правильно. Не прямо в щели, а чуть сбоку.
Я быстро осмотрел рану. Стрела засела в предплечье, но, как мне показалась, задела только мякоть.
— Маша пока занята, — не стал я вдаваться в подробности. — Бинт найдется?
— Есть, — сказал Васька, торопливо вытаскивая из кармана индивидуальный пакет.
— Отлично. Держи Настю. Только — покрепче.
Я ухватил стрелу обеими руками и сломал ее.