Цитаты из русской литературы. Справочник

Душенко Константин Васильевич

Парки бабье лепетанье,

Спящей ночи трепетанье,

Жизни мышья беготня.

«Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» (1830; опубл. 1841)

Пушкин, 3(1):250

Я понять тебя хочу, / Смысла я в тебе ищу…

«Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы»

Пушкин, 3(1):250

Долгое время печаталось в редакции В. Жуковского: «Темный твой язык учу».

Мне скучно, бес.

«Сцена из

Фауста» (1825; опубл. 1828)

Пушкин, 2(1):434

Что думал ты в такое время, / Когда не думает никто?

«Сцена из Фауста»

Пушкин, 2(1):436

Всё утопить!

«Сцена из Фауста»

Пушкин, 2(1):438

Телега жизни.

Загл. стихотворения (1823; опубл. 1825)

Пушкин, 2(1):306

Последняя туча рассеянной бури!

«Туча» (1835)

Пушкин, 3(1):381

О, я знаток в девической печали.

«Ты вянешь и молчишь; печаль тебя снедает…» (1824; опубл. 1826)

Пушкин, 2(1):363

Пустое вы сердечным ты / Она обмолвясь заменила.

«Ты и вы» (1828; опубл. 1829)

Пушкин, 3(1):103

Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой,

Мой грустный товарищ, махая крылом,

Кровавую пищу клюет под окном.

«Узник» (1822; опубл. 1832)

Пушкин, 2(1):276

Мы вольные птицы; пора, брат, пора!

Туда, где за тучей белеет гора,

Туда, где синеют морские края,

Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..

«Узник»

Пушкин, 2(1):276

Прибежали в избу дети, / Второпях зовут отца:

«Тятя! тятя! наши сети / Притащили мертвеца».

«Утопленник» (1828; опубл. 1829)

Пушкин, 3(1):117

Храни меня, мой талисман.

«Храни меня, мой талисман…» (1825; опубл. 1916), повторяющаяся строка

Пушкин, 2(1):396

И в просвещении стать с веком наравне.

«Чедаеву» («В стране, где я забыл тревоги прежних лет…») (1821; опубл. 1824)

Пушкин, 2(1):187

Гляжу, как безумный, на черную шаль,

И хладную душу терзает печаль.

«Черная шаль» (1820; опубл. 1821)

Пушкин, 2(1):150

Положено на музыку А. Н. Верстовским (1823).

Когда легковерен и молод я был,

Младую гречанку я страстно любил.

«Черная шаль»

Пушкин, 2(1):150

Я дал ему злата и проклял его.

«Черная шаль»

Пушкин, 2(1):150

В

покой отдаленный вхожу я один…

Неверную деву лобзал армянин.

«Черная шаль»

Пушкин, 2(1):151

Что в имени тебе моем? / Оно умрет, как шум печальный <…>.

«Что в имени тебе моем?..» (1830)

Пушкин, 3(1):210

Но, как вино – печаль минувших днейВ моей душе чем старе, тем сильней.

«Элегия» (1830; опубл. 1834)

Пушкин, 3(1):228

Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать.

«Элегия»

Пушкин, 3(1):228

Порой опять гармонией упьюсь,

Над вымыслом слезами обольюсь,

И может быть – на мой закат печальный

Блеснет любовь улыбкою прощальной.

«Элегия»

Пушкин, 3(1):228

Потомок негров безобразный, / <…>

Я нравлюсь юной красоте / Бесстыдным бешенством желаний.

«Юрьеву» («Любимец ветреных Лаис…») (1820; опубл. 1829)

Пушкин, 2(1):139—140

Я вас любил: любовь еще, быть может,

В душе моей угасла не совсем;

Но пусть она вас больше не тревожит;

Я не хочу печалить вас ничем.

«Я вас любил: любовь еще, быть может…» (1829; опубл. 1830)

Пушкин, 3(1):188

Я вас любил так искренно, так нежно,

Как дай вам Бог любимой быть другим.

«Я вас любил: любовь еще, быть может…»

Пушкин, 3(1):188

Я здесь, Инезилья, / Я здесь, под окном.

«Я здесь, Инезилья…» (1830; опубл. 1834)

Пушкин, 3(1):239

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

К нему не зарастет народная тропа,

Вознесся выше он главою непокорной

Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру – душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленья убежит —

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

И назовет меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой

Тунгус, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокой век восславил я Свободу

И милость к падшим призывал.

«Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (1836; опубл. 1841)

Пушкин, 3(1):424

Долгое время стихотворение печаталось с исправлениями (по цензурным соображениям) В. Жуковского: «…Наполеонова столпа!» (вместо: «Александрийского»); «И долго буду тем народу я любезен, / Что прелестью живой стихов я был полезен». Именно этот текст был выбит на памятнике Пушкину в Москве в 1880 г.

Хвалу и клевету приемли равнодушно / И не оспоривай глупца.