Цивилизации древней Европы
Шрифт:
Еще одно замечание: эллинизм, несмотря на избыток поэтов и мифографов, в большей степени воплощался через образы фигуративного искусства, чем через образы поэзии. Этот космополитичный мир возвращал к архаичным взглядам и признавал, что язык форм легче воспринимается, чем язык слов.
При сопоставлении фактов и проблем, связанных с цивилизацией, история царств диадохов представляется вторичной, так же как соперничество греческих полисов было в свое время общим фоном для классической эпохи. Их судьбы похожи: и те и другие были истощены в бесплодных войнах за главенство. Два разных государства, римлян и парфян, в итоге были уничтожены, и их место в борьбе за первенство на Ближнем Востоке было занято. Тем не менее если иранский натиск и повлек за собой упадок эллинистических государств, то он не уничтожил на Востоке культурной традиции, введенной эллинизмом. Что касается римлян, их роль была на самом деле иной: именно они проделали работу по распространению эллинистической цивилизации на Западе, сначала в Средиземноморье, а затем на значительной части континента, по мере его завоевания.
Часть третья
Континентальная Европа
Глава 9 ЕВРО-АЗИАТСКИЕ ПОТОКИ. СКИФЫ
Древние оставили нам представление о Евразии как о мире без границ.
Киммерийцы, скифы и сарматы поочередно заняли район Понта, к которому тяготели основные интересы греческих городов и азиатских государств, находящихся в контакте с эллинистической цивилизацией; вот почему наши знания об этих народах достаточно прозрачны, хотя не исключают легендарных и фантастических данных. Наш основной источник — «История» Геродота, вокруг которой можно сгруппировать всю серию классических источников; упомянем, кроме того, ассирийские документы предшествующей эпохи и аллюзии китайских источников. Именно благодаря этим контактам окраинных земель народы Востока заняли место в истории древнего мира.
В IX–VIII вв. до н. э. степи, расположенные к северу и востоку от Казахстана, которые видели развитие цивилизаций Андроново и Амирабад, были заняты народами кочевниковвсадников — киммерийцами. Они совершали опустошительные набеги вплоть до Малой Азии; некоторые ученые обнаружили следы их присутствия в Центральной Европе и Италии, но, возможно, речь идет всего лишь о предметах, имитирующих восточные формы. В эту эпоху Ближний Восток испытывает встречный удар азиатских событий. В самом деле, китайский император Суан теснит к западу Гиунг-Ну, племя воинственных кочевников Центральной Азии, которые иногда считались предками гуннов: именно они потеснили своих западных соседей, которые со своей стороны напали на племена, жившие еще западнее. Массагеты, осев в верховьях бассейна Оксуса (в настоящее время Амударья), были вовлечены в это общее движение: они заняли территории скифов, которые напали на киммерийцев понтийских степей. Последние, признав поражение, отдают свои территории противнику, уходят через Кавказ и сосредоточиваются в Урарту, где их настойчиво преследуют скифы. Так исчезло Урартское царство; в стенах среди развалин крепостей Армении еще можно увидеть характерные для скифов трехгранные стрелы. Быстрые разрушения объясняются вторжением скифской конницы: впервые Юго-Восточная Европа испытывала потрясение от действий организованной конницы. Киммерийцы нашли последнее прибежище в Малой Азии. Опустошая Фригию (595 г. до н. э.) и Лидию, они грабят греческие города ионийского побережья и исчезают из истории. В то же время скифские племена, оставшиеся в Западной Азии, достигли окраин Ассирии, с которой они станут союзниками: неутомимые, они устремились через Средний и Ближний Восток и достигли Египта, где фараон Псамметих I заплатил им дань, чтобы они ушли (611 г. до н. э.). Но мидийцы, целью которых было захватить Ниневию (612 г. до н. э.), разворачиваются против них. Скифы, разбитые, вновь пересекают Кавказ и остаются в Южной России. Так после долгих волнений восстановился баланс сил, а скифы вступили в период интеграции и ассимиляции покоренных народов. Их размещение к северу от Черного моря совпадает с греческой колонизацией: от устья Дуная до Кавказа побережье было усыпано греческими городами, основанными Мегарами и прежде всего ионийцами Малой Азии: Тир на Днестре, Танаис на Дону, Ольвия, которая контролировала одновременно устья Буга и Днепра, Пантикапей в Крыму — наиболее значительные. Они стали морскими посредниками скифской экономики: как мы увидим дальше, это способствовало ее процветанию в торговле с Грецией.
В 514 г. до н. э. Ахеменид Дарий I, правитель персов, который завоевал Малую Азию и покорил ионийские города, организовал кампанию против скифов. Его успех удвоился: европейская Греция была лишена основной части снабжения и были ослаблены формирования, которые могли угрожать на севере новой империи «великого царя». Он пересек Геллеспонт и, совершая окружной маневр, начиная с Фракии, проник в Скифию. Но его попытка потерпела неудачу перед тактикой выжженной земли, используемой скифами: они отступили вглубь, опустошая все на своем пути, персидская армия была вынуждена продвигаться по пустыне. Согласно рассказу Геродота, их царь ответил на послание, которое отправил ему Дарий, вызвав этим тщетную погоню за неуловимым врагом. Эта стратегия была естественной у кочевников, которые не имели ни городов, ни постоянных защищенных поселений. Греки, пользуясь неудачей персов, объединились со скифами для совместных действий; но Спарта отстранилась, беспокоясь, скорее всего, о вероятных последствиях внутри Греции и последствиях персидского контрнаступления. Несколько лет спустя, в битве при Марафоне (490 г. до н. э.), она не пришла на помощь Афинам. Скифы заняли Фракию, которая была включена в сферу афинского влияния; Херсонес управлялся афинянином Мильтиадом. В V в. до н. э. Афины пришли на смену ионийским метрополиям, оккупированным персами, и захватили инициативу в организации торговли в понтийском регионе. С тех пор связи, которые объединяли греческие города и скифов, выходят на свет: противники первых оказались также противниками вторых.
В пределах степи образовалось конфедеративное государство, которое включало полуостров Тамань и племена Кубани, а также коренные сообщества, группировавшиеся вокруг Пантикапея, которые были подчинены в первые десятилетия V в. до н. э. власти Археанатидов, выходцев из Ионии, — власти, которую Диодор представляет как настоящую наследственную монархию. Пантикапей, крупный портовый и производственный центр со смешанным греческим и скифским населением, занял главенствующее положение в Боспорском царстве, в первую очередь экономически. Кроме греков и скифов в этом участвовали
Македония, ослабляя мир греческих городов, способствовала иранизации смешанной среды северного побережья Понта. Ее политическая роль переместилась в Азию, где на руинах империи Ахеменидов образовались государства диадохов; в то время как сама Македония была уменьшенным придатком греко-азиатской системы, греческие города Северного Понта оказались во власти скифов. Эта ситуация сказалась особенно в Ольвии, древней милезийской колонии, которая еще недавно была могущественным посредником между скифскими племенами и греческим миром. В итоге город полностью оказался в руках скифов; их царь Скилур к 110 г. до н. э. начал чеканить свою монету. В то же время в районе Крыма, организованном по эллинистическому типу, на пространстве между Кубанью и Дунаем, распространялись за счет греков скифские элементы. Компромисс Спартокидов со временем стал недопустимым. В конце концов греческие города вынуждены были обратиться за защитой к правителю Понта Митридату VI Евпатору, который заменил локальные династии, а затем, после поражения, которое ему в Азии нанес Помпей (66 г. до н. э.), сконцентрировал на Босфоре все оставшиеся силы в целях наступления на Рим. Но этот замысел потух после его смерти, а Боспорское государство, входившее тогда в орбиту римских интересов, стало вассалом империи, тогда как скифский элемент оказался полностью раздробленным.
Таковы главные направления истории скифов — народа, который античные авторы считали самым древним на земле. Их иранское происхождение несомненно, даже если они смешались с другими элементами. Лингвистические исследования и топонимика подтвердили эти многообразные смешения: новые переходы на незаселенные пространства и взаимодействия осуществлялись тем более легко, что кочевники занимали огромные пространства и имели ничтожную демографическую плотность. Добавим к этому союзы с покоренными народами.
Национальная традиция связывает происхождение скифов с мифическим царем Колаксисом: он разделил свое государство между тремя своими сыновьями, отсюда появилось деление войск на три части, которое сохранялось в течение многих веков. Геродот, вернувшийся в Ольвию, чтобы собрать материалы об этом народе, выделил несколько племен скифов-земледельцев и скифов-кочевников — первые подчинялись «пахарям», а другие — царским скифам, обосновавшимся на берегах Дона. По ту сторону реки, согласно Геродоту, вплоть до Уральских гор простиралась обширная зона смешанных, наполовину греческих, этносов, естественно ограниченная горами. Некоторые оседлые народы, возможно в большей степени смешанные, были покорены всадниками, которые образовали аристократию, напрямую подчиненную царям. Археологические данные указывают, кроме того, на многие аспекты их экономики, социальной жизни и организации.
Для кочевников основным ресурсом являлось скотоводство: оно снабжало продуктами, давало материал для одежды и позволяло, кроме того, проводить свою политику на обширных территориях. Скифы — мы уже говорили об этом — появились в истории как первый в евро-азиатском пространстве крупный народ всадников. Данная территория характеризовалась условиями, особенно благоприятными для земледелия, следы которого обнаружены в южных пределах современной России и свидетельствуют о том, что часть кочевников адаптировалась к оседлому образу жизни, к экономике, по сути своей земледельческой. Эта эволюция в некоторой степени параллельна эволюции кельтов Галлии. Кроме того что они жили в деревнях, пахари отличаются от кочевников также религиозными институтами и наличием храмов. По уровню их экономика не сравнима с экономикой степных кочевников, а социальное неравенство у них было менее явным. Именно им принадлежит заслуга в реализации экономической интеграции с греческими городами и факториями, через которую скифский мир вошел в жизнь Средиземноморья. Греки нуждались прежде всего в зерне — бедная земля их родины не способна была прокормить непрестанно увеличивающееся население. Продукты рыболовства, особенно тунец и осетр, и скотоводства — мясо, молоко, кожи — становились объектами торговли, так же как рабы. Кроме вина, до которого они были большие любители, бижутерии и керамики, скифы покупали предметы из металла. Последняя деталь остается неясной, поскольку сами скифы были известными металлургами: греческая импортируемая продукция, то есть произведенная не в прибрежных городах Понта, не выходила за пределы соседних с морем регионов. Художественная индустрия греков Понта, о которой мы поговорим позже, адаптировалась к стилю скифов, не без принуждения. Возможно, речь идет о настоящей конкуренции между греческим и скифским производством, в которой экономические обстоятельства сопровождались политическими действиями и сменой тенденций. Город Ольвия распространял свою продукцию в основном во внутренних регионах, вдоль Днепра до Киева и частично в верховьях Днестра и Верхнего Бута; на востоке она обнаруживается вплоть до Среднего Урала, но лишь спорадически.