Цивилизация 2.0 Форпост
Шрифт:
Я опешил от такого известия. Недаром говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад…
– Варг, что с людьми?
– Будешь долго болтать, убью и этих! Их нужно было кормить и подгонять всю дорогу! И даже так эти слабаки не все дошли…
– Если они искалечены, то ты не получишь за них и одного наконечника.
– Целые они… А синяки сойдут!
Ну да, глупо надеяться, что такой человек будет играть по правилам или заботиться о комфорте пленников. В прошлом году ему отдали по одной - две семьи с каждого рода. Но это лишь разбудило аппетит у хищника, и этой зимой он просто забрал всех…
– Так сколько товара готовить
– Десять рук и два пальца мужчин и столько же женщин. Детей шесть рук без одного. И рука девочек моего рода!
Пятьдесят два топора, придется забрать часть у строителей. Наконечники на складе есть, их выковали с запасом. Три десятка ножей тоже найдем… Варг не даром пошел ва-банк - так за один раз он вооружит всех своих воинов копьями и большую часть топорами. Сообщив работорговцу цену, подождал, пока тот представит такие большие числа.
– Мои люди выйдут завтра. Ты решил нарушить запрет, зайдя так далеко на юг?
– Эта зима настоящая, к такой я готовлю род Большезуба. Иначе бы слабые люди не дошли… В этом году можно!
Если у джентльмена не получается играть по правилам, джентльмен меняет правила. Похоже, эта поговорка о высоких моральных принципах англосаксов из будущего отлично работает и в каменном веке.
– Варг, повторяю, мне нужны живые и целые люди. Напомни это своим воинам.
– Они знают… Я убил уже двоих, которые слишком увлеклись. И посмели возражать мне!
– Хорошо. Ты великий вождь, я приготовил для тебя дар. Его тоже привезут мои люди.
– Дар... Да, великие вожди обмениваются дарами, я помню. Твои слабые люди должны прийти быстро!
Энной растаял, и я, не удержавшись во сне, проснулся. И ещё долго лежал в темноте, пытаясь найти ответ на вопрос - что мне теперь делать с такой толпой измученных и озлобленных на весь свет пленников?..
С утра люди начали расчищать снег за стеной, нужно было установить два десятка уже не раз выручавших нас юрт, и по возможности утеплить их стены. Небольшая группа охотников повезла в лес сани, доверху загруженные сеном. Мужчины собирались в дорогу, тщательно проверяя одежду и оружие. Собирался и я, на этот раз решив пойти на встречу с работорговцами лично. Северное наречие понимали сейчас немногие, сам вождь племени Солнца, Утар с женой, и немножко - Эрика. Брать в отряд женщин никто не стал, а Утар, внешне неотличимый от людей Варга, мог помешать наладить хоть какой-то контакт с пленниками. Да и понять их, кроме меня, мог только другой энной, я в этом убедился, когда общался с предыдущей партией "товара". Они и через год все ещё плохо разговаривали на русском.
Это ведь не добровольные переселенцы, как в прошлом году, хотя и тех отдали больше из-за страха перед людьми с севера. Сейчас эти люди ощущают себя рабами, в один миг потеряв свободу, привычный уклад и смысл жизни. Я получу бунт на переходе, бессмысленный, кровавый, обречённый на поражение. И тогда вся эта затея, и так уже дурно пахнущая, превратится в несмываемое пятно на моей совести…
Пройти сотню километров по снегу, в двадцатиградусный мороз - удовольствие так себе. Мы вновь совершили набег на закрома Лессы, и разрезали несколько тканых полотен на портянки, утепляя ноги. Опасаясь подставы или ловушки, - россыпь приближающихся костров могла обозначать как пленников, так и их конвоиров, - я увеличил отряд до пятидесяти человек. Пришлось брать с собой шесты и шкуры для
В первую же ночёвку, когда уставшие после дневного перехода люди сидели у огня, мое решение оправдалось. Я оценивал пройденное от города расстояние, желая скорректировать направление на завтра, и не заметить яркую точку Говорящего с огнем просто не мог. Варг, оставив основную часть рода севернее, тоже шел навстречу… "Акелла" был стар, но ещё крепок, и вовсе не хотел допустить промах. Скорее всего, энной не доверял полностью своим людям, справедливо опасаясь, что они не устоят от соблазна обернуть полученную гору оружия против своего вождя.
– Ты решил сам передать мне дар?
Варг совсем не удивился присутствию Дима в отряде торговцев, и бесцеремонно ввалился в мой сон.
– И это тоже. Заодно посмотрю на пленников, которых ты привел.
– Не веришь моим словам?
– То, что для сильных воинов Большезуба кажется пустяковой царапиной, может убить слабых людей, тебе ли этого не знать.
– Они идут сами. Женщины моего рода помогали им нести детей. Даже кого-то из родичей среди них узнали… Можешь быть спокоен, слово Варга крепче железа!
Работорговец хрипло засмеялся, и следующей фразой подтвердил мои догадки:
– Следи за своими воинами, как бы они не решили забрать все железное оружие себе. Это меня сильно расстроит, вождь слабых людей. Настолько, что род Большезуба сам придет в твой "город"!
– Ты, я вижу, тоже не слишком доверяешь своим?
– Плох тот воин, что не хочет стать вождём… Я сам их так воспитал, но добровольно отправляться в Первую Пещеру не собираюсь!
– Варг, а ты не думал, где будешь брать женщин для своих мужчин? Все стоянки на севере теперь пусты.
– Ты ошибаешься! Людей на закате ещё много, далеко не у всех родов были эннои. Я найду их, где бы они не прятались!
Вот как… Я часто видел отдельные искры костров, несколько раз даже ловил образы каких-то скал и холмов среди промерзшей равнины, но считал этих людей частью более крупных сообществ. В общем-то логично - сейчас на всю территорию Европы, вместе с нами, было шестнадцать Говорящих с огнем. При этом только в Лантирске численность населения вплотную подошла к семи сотням. Около двухсот пятидесяти у рода Большезуба, в остальных вряд ли больше тридцати человек. Если неандертальцев осталось хотя бы десять тысяч, то родов в Европе действительно должно быть ещё очень много.
– Вот и славно. Тогда до встречи! И не спеши сильно, дай "слабым людям" дойти живыми. Они понадобятся тебе все, я везу хороший товар для обмена.
– Без них род Большезуба от восхода и до заката проходил втрое больше! Но ты прав, я могу подождать лишний день.
Мы встретились через три дня у небольшой реки, подойдя к ней почти одновременно. Не успели мы разбить лагерь, как на другом берегу показались здоровенные амбалы с копьями и дубинами, идущие налегке - пять, десять… двадцать! За ними собиралась плотная толпа, нагруженная вещами похлеще иных лошадей…