Цивилизация 2.0 Окно в Европу

Бондаренко Вадим

– Уже не сержусь!..

– Дорогая, прости меня… Я просто боюсь не успеть - и, словно белка в колесе, пытаюсь бежать все быстрее и быстрее, пока у меня есть для этого силы. И время… Понимаешь?

– Дим, посмотри на наш город - ни одно племя уже не сможет его разрушить. Лантирцев почти две с половиной тысячи! Даже те черные люди, что живут далеко на юге, не смогут. Чего нам бояться?

Вместо ответа я обнял жену, и, вдохнув лёгкий цветочный аромат ее волос, в очередной раз вгляделся в небесную синеву.

Где-то там, за тонкой дымкой атмосферы, начиналась бесконечная пустота, вечный мрак которой лишь кое-где подсвечивался

редкими огоньками звёзд.

Там не было места для людей - слишком слабыми и несовершенными нас создала природа.

Там не было места для дружбы, любви или сострадания - в темном лесу каждый заботился только о себе.

Там не было места ничему, что напоминало бы о доме и о Земле.

И я точно знал, что в этой ледяной бездне мы были не одни…

Глава 10. Повелители молний.

Следующие два месяца ушли на подготовку к новому рывку - покорению электричества. И первой ступенькой на этом пути стало получение меди и цинка. Общие представления о том, как производить плавку этих металлов у меня имелись, а несколько предварительных опытов химиков и металлургов, проведенных в лаборатории окончательно все расставили на свои места.

Руда у нас была богатейшая, отобранная вручную и состоящая практически из чистых металлсодержащих минералов, с незначительными примесями пустой породы. По сути - готовый концентрат, который можно сразу загружать в печь. Жаль, что долго такое положение вещей не продлится - шахтеры очень быстро выберут лучшие куски руды, и транспортировка новых партий сырья в город без обогащения станет слишком затратной. У нас есть всего несколько лет “снятия сливок”, и за это время лантирским ученым необходимо качественно улучшить технологию добычи…

Получение черновой, неочищенной меди практически ничем не отличалось от получения железа, разве что температуры были поменьше. В небольшой плавильной печи, в общих чертах повторяющей штукофен, куприт восстанавливался до металлической меди угарным газом, образующимся при горении древесного угля. Попутно разрушались крупинки азурита и малахита, распадаясь на металлическую медь, угарный газ и воду.

Переплавив таким способом первые сто килограмм руды, мы получили чуть меньше сорока трех килограмм неочищенной меди. Подозреваю, что значительная часть металла осталась в шлаке и огарке, и в будущем они ещё послужат сырьем для повторной переработки - но сейчас такой результат превосходил мои самые смелые ожидания, теперь точно хватит на все задуманное!

– Дим, это все точно на переплавку? Хороший ведь металл вышел, хоть сейчас из него котелки отливай!

Столпившиеся вокруг разогретого штукофена металлурги и литейщики с интересом разглядывали горку красноватых слитков.

– В нем ещё много примесей. Сейчас начнем самое сложное - очистку меди от этой беды…

– Зачем?

– Чтобы дальше с ней могли работать кузнецы. Тонкую проволоку так просто не отлить, а если и получится это сделать - она тут же сломается, как чугун.

Вопрос, заданный Маром, был вполне логичен - для изготовления чайб или ювелирки полученные слитки можно применять уже сейчас. Но у неочищенной меди были сразу два серьезных недостатка - хрупкость и повышенное сопротивление электрическому току.

Пока у нас получилось справится только с первым из них, повторив плавку в усовершенствованном

кузнечном горне. При этом через жидкий металл продувался воздух, нагнетаемый мехами через керамическую трубу, и большая часть примесей окислились и удалились вместе со шлаком. От снова образовавшейся окиси меди избавлялись, перемешивая расплав жердями из сырой древесины - образующиеся при их горении газы забирали лишний кислород.

Такую медь уже можно было нормально отжечь - при этом она становилась достаточно мягкой и пластичной, чтобы вытянуть из нее проволоку. Паралельно кузнецы получили задание раскатать часть слитков в тонкие листы и разделить их на сотни небольших, одинаковых по размеру прямоугольных пластинок.

Через неделю наступила очередь цинка. С ним было намного сложнее - этот металл легкоплавкий, и при высоких температурах начинает испарятся. Пришлось сначала обжечь весь запас привезенной руды, при этом выгорела большая часть серы. Затем полученный оксид цинка смешали с древесным углем, и разделили на несколько частей. Дальнейшая плавка производилась с помощью кузнечного горна, в небольших закрытых глиняных ретортах с наклонной чугунной трубой-конденсатором, проходящей через ведро с холодной водой, и снабженной небольшим отверстием снизу для слива жидкого металла. Завершалась конструкция свернутым в конус листом железа, предназначенным для улавливания частичек пыли, выносимых потоком горячих газов.

Со временем отработанные реторты сменялись новыми, капли металла, загрязнённого в основном примесью свинца, медленно накапливались и застывали, образуя губчатую массу. Ее снова расплавили, уже в закрытом керамическом ковше и несколько часов выдерживали на грани застывания расплава, при этом тяжёлый свинец накапливался внизу. Отстоявшийся цинк аккуратно слили через верхнее отверстие в стенке ковша, свинец - через нижнее. Оставшаяся смешанная часть при следующих плавках снова вернётся в процесс разделения металлов. Полученные в итоге девятнадцать килограмм цинка были далеки от идеала по качеству, но дальнейшая очистка этого металла мне пока не требовалась - из него сразу отливали широкие полосы небольшой толщины, чтобы облегчить работу кузнецам.

Как бонус нам достались ещё три с половиной килограмма свинцово-серебряного сплава застывавшего на дне каждой выработанной реторты. С ним пришлось повозиться дольше, очищая уже по той же схеме, что и медь - продувкой воздухом. При этом свинец вновь окислился и отправился в дальнейшем на повторное восстановление углем, а на дне тигеля осталась сверкающая лужица серебра.

Производство оказалось довольно вредным, и хоть ветер и уносил пары тяжелых металлов, загрязнять окрестности города мне не хотелось. Следующие партии сырья отправятся к железному руднику, если и наносить вред природе, то хотя бы в одном месте.

– Мар, тащи полосы цинка в кузницу, пусть мастера начинают делать из них пары к медным пластинкам. Только греть их сильно нельзя, те кусочки, что мы получили в лаборатории до этого, при сильном нагреве растрескивались!

– Про это я помню, прослежу. Ты опять к химикам?

Мой геолог-любитель, временно оставшийся не у дел до следующего поискового сезона, теперь все свободное время крутился рядом с любыми перерабатывающими минералы производствами. Ну и нагружали его из-за этого работой тоже все, кому не лень…