Цивилизация атома углерода
Шрифт:
– Хорошо.
– Учти, твоё сотрудничество с отцом Вари может в конце получить остро негативный результат, и скорее всего, из-за этого, в будущем тебе придётся его убить тем или иным способом.
– Почему?
– Наши изобретения будут востребованы, и приняты на ура. Отец Вари заработает на тебе огромные деньги, и после этого он сделает всё что в его силах, чтобы наше крайне выгодное для него сотрудничество не прекращалось. Возможно, ты попадёшь на время в настоящее рабство к нему. Ведь речь идёт об огромных деньгах, и он будет наживаться на тебе. Будут угрозы твоей жизни и здоровью, твоим родственникам, если ты решишь отказаться сотрудничать
– Это же хорошо.
– Нет, это плохо. Ты будешь не свободен, и не сможешь захватить нужную нам власть, не сможешь никогда стать главным. И потому в итоге, тебе совершенно обязательно придётся устранить Георгия Андреевича, но не думай пока об этом.
– Но меня тогда убьют его люди.
– Не волнуйся, ты вполне сможешь сделать это незаметно, даже находясь под его полным контролем.
– Это не возможно.
– Запросто, пример, мы разработаем препарат, витамины, полезные для организма любого человека, но сделаем их так, что именно у Георгия Андреевича этот препарат вызовет острую и неизлечимую форму рака головного мозга. И он сам умирая, отдаст всё созданное хозяйство в твои послушные ему руки. И ещё скажет на смертном одре тебе спасибо, и позаботься о моих близких. Так что способы есть.
– Но я не хочу убивать его так.
– Это неизбежность, но не думай пока об этом. Просто пойми, ты не должен, и не можешь себе позволить жить в золотой клетке дольше, чем положено. Тебе придётся вырваться из неё и стать самым главным на твоей планете.
– Зачем вам это? Исходя из ваших слов, я знаю, вы живёте в моей голове в пределах нескольких атомов всего. А в моей голове этих атомов пригодных для заселения тьма тьмущая, зачем вам власть над всем нашим миром?
– Не важно, считай, что это обыкновенные амбиции, быть выше, чем остальные, не более чем. А сейчас дуй в библиотеку.
Профессор Коломенский Вячеслав Иванович работал на кафедре Механико-Математического факультета МГУ. Встречу он назначил Яну сразу, но на своей территории. Поэтому Яну пришлось ехать в МГУ, царь ВУЗ всех российских университетов. Ян подошёл к пропускному пункту, остановился и позвонил, Коломенский сказал, что сейчас спустится. Прошло минут десять, и появился бородатый мужик лет пятидесяти, в дорогом костюме с галстуком. Вид у мужика был хитрый, взгляд цепкий и нагловатый. Он остановился у пропускного пункта и стал набирать телефон, но Ян сразу выделил его и подошёл.
– Вячеслав Иванович, я Ян Каховски.
– Да Ян, здравствуйте, охрана пропустите молодого человека, он ко мне.
– Я не имею права без студенческого пропуска или спец разрешения нашего университета.
– Заартачился охранник.
– Видишь мой пропуск? Что тут написано? Профессор кафедры теории машин и механизмов. Читаешь? Профессор, не студент, не старший помощник уборщицы, а профессор, ты понимаешь,
– Ясно, проходите.
Охранник не стал связываться и спорить, было ясно, что если профессор захочет, Ян всё равно войдёт, зато подобное набивание себе цены могло дорого ему стоить, ведь если профессор захочет, он вполне может приложить усилия и сделать так, что охранника уволят. Ян двинулся вслед за профессором. МГУ довольно большой университет, и им предстояло подниматься на лифте.
– Так вы кто и откуда? Георгий Андреевич велел мне заняться вашими идеями, и быть к вам внимательным, но он не говорил, о каких именно идеях идёт речь. Но, прежде всего, мне бы хотелось узнать, где вы учитесь, на кого и на каком курсе.
– Учусь я на юриста, первый курс, элитный Московский университет.
– И что вас навело на мысль, что ваши идеи гениальны и неповторимы, если вы учитесь на первом курсе на юриста?
– Ну, победа на обще университетской олимпиаде по химии для старших курсов, может быть.
– Да, это звучит грозно, учитывая уровень химии вашего университета, но как-то не правдоподобно, тем не менее, допустим. Но что заставило Георгия Андреевича позвонить мне, и сказать чтобы, я вами занялся? Просто, как бы, откуда вы его знаете? Это какие-то родственные связи?
– В некотором смысле, можно сказать так, родственные связи.
– Хорошо, пусть будет в некотором смысле. О чём пойдёт речь?
– О фтористых взрывчатых веществах. Вы что-нибудь знаете о них?
– Лично я ими не занимался, но специалиста химика по взрывчатке я могу раздобыть, и он оценит вашу идею, это не проблема. Но вкратце изложите о чём пойдет речь. А то термин фтористая взрывчатка мне мало о чём говорит.
– Я смог создать взрывчатое вещество на основе окислителя фтор, которое в восемь раз мощнее тротила, и при этом взрыв происходит, лишь после нагрева взрывчатого вещества до температуры около тысячи кельвин.
– Наверно, его сложно подрывать, раз требуется столь большая температура, вы не думали об этом?
– Как раз наоборот, подрывается от любой электрической искры как динамит. А задача всех химиков при разработке данного вида взрывчатки сводилась к тому, чтобы увеличить слишком низкую температуру стабильности фтористых соединений. Я увеличил температуру стабильности до запредельно высокой величины, но если вас этот параметр не устраивает, то понизить его не сложно, сложно только повысить.
– И на какой же температуре остановились все прочие химики помимо вас, если не секрет?
– Около минус ста пятидесяти градусов по Цельсию, и именно это является основным барьером на пути создания такого взрывчатого вещества и его эксплуатацию в боевых условиях. Очень сложно использовать взрывчатые вещества стабильные лишь при сверхнизких температурах.
– Да, минус сто пятьдесят это через край мало. А как вам удалось стабилизировать взрывчатое вещество?
– Я покрыл гранулы алюминия мощной защитной плёнкой, которая разрушается лишь при высокой температуре. Такой же плёнкой придётся покрыть и внутреннюю поверхность гранаты или боеприпаса. А фтор, я смог превратить в довольно стабильную жидкую соль, которая также вступает в реакцию лишь при определённых условиях. Хотя эта соль очень вязкая, и потому не совсем жидкая.