Цивилизация Х. Инспекция
Шрифт:
Трутнев был в ярости. До сих пор никто и никогда не мог лишить его того, что принадлежало ему по праву, никто и никогда не смел встать у него на пути, особенно тогда, когда он почти достиг желанной цели. Он мог сломить и растоптать почти любого, кто осмеливался перечить его воле и желаниям, кто мешал ему невольно или по злому умыслу, а тех, кого не мог, покупал или уничтожал.
После разговора со следователем Олег кипел от злобы. Намеки этого легавого были довольно прозрачны, чтобы не догадаться, что Катьку убил Горин, убил потому, что ненавидел его, Трутнева, убил в отместку за то, что она, наконец, поумнела и выбрала
Любил ли Трутнев её? На этот вопрос он и сам не мог дать однозначного ответа. Пожалуй, любил, но весьма своеобразно, по крайней мере, не так, как это обычно понимается. Он любил её тело, желал его и добивался права обладания им, за что готов был пойти на любые расходы. Ему осточертели продажные "резиновые куклы", бесчувственные "секс-автоматы", за деньги, выполняющие любую прихоть и фантазию, но совершенно не способные понять его и хотя бы чуть-чуть искренне посочувствовать рисковой жизни бизнесмена. Ему осточертели дни и ночи в одиночестве, в огромном десятикомнатном коттедже, в котором негде было скрыться от самого себя и от того постоянно гнетущего чувства страха, которое преследовало его уже не первый год. Он не раз пытался отделаться от него, устраивая шумные пьяные оргии с девицами и "друзьями", но это помогало лишь на время, а потом страх вновь хватал его за горло и не выпускал из своих цепких лап. Олегу необходимо было живое существо, способное воспринимать его как человека со всеми достоинствами и недостатками, с кем можно было бы не только заниматься сексом, но и поделиться сокровенным, просто выговориться, когда уж совсем невмоготу. Таким "домашним существом" и должна была стать Катя, на которую он "запал" сразу, лишь только увидел её.
Впрочем, была и ещё одна причина, по которой Трутнев начал ухаживать за ней. Ему очень хотелось отбить такую красотку у этого недоумка Горина, которого так и не удалось окончательно втоптать в грязь и раздавить как червяка, чего он, безусловно, заслуживал, посмев отказаться от "заказа" самого Вахи. Трутнев сразу же решил, что Катя должна принадлежать только ему и никому больше. Мысли о женитьбе его, правда, не посещали, в планы входило лишь сделать её любовницей. И вот, когда он уже считал её своей, этот гад лишил его любимой игрушки!
Трутнев вел "Пассат" в привычной резкой манере, кусая губы от злобы и досады, и вынашивал планы мести. В этом его изощренный ум был весьма изобретателен, и вскоре губы скривились в зловещей усмешке. Он набрал на трубке сотового телефона известный ему номер, и через минуту услышал как всегда немного флегматичный голос с кавказским акцентом:
– Да, слушаю…
– Привет, Ваха, это Олег, – сказал Трутнев. – Я тебя не слишком побеспокоил?
– Нет, дорогой, не слишком, – с лёгкой иронией ответил собеседник. – Ты по делу или просто решил проведать меня?
– По делу, Ваха, по делу, – угрюмо ответил Трутнев и, выдержав паузу, сказал: – Дело старое, ещё двухлетней давности… Тогда не доделали, так сейчас аукается… Помнишь, мы раскручивали одного фраера, чтобы он сделал ключик к любому банку?
– Как же, дорогой, помню, конечно. Жаль, что этот проект не удался. Очень интересный был проект… А в чём, собственно, дело? Он что, раскрыл рот?
– Пока нет, Ваха, но очень даже может. Понимаешь, эта гнида из ревности убила мою девчонку, и теперь его ищут менты. Сам знаешь: заметут, начнут трясти, всплывет и наш "заказ", а это нам ни к чему. А он, гад, обязательно постарается натравить на нас легавых.
– Но
– До сегодняшнего дня у него хватало ума этого не делать, а теперь он слетел с катушек и способен на всё. Терять ему больше нечего, к тому же ненавидит меня. Я у него увёл девчонку.
– Значит, у тебя с ним личное? – иронично спросил Ваха.
– Если бы только личное, я бы сам с ним разобрался, но он опасен и для тебя, – ответил Трутнев.
– Ладно, согласен, – после минутных раздумий сказал Ваха. – Что предлагаешь?
– Что, что?! Мочить, конечно… Но нужно всё сделать аккуратно. Я у ментов сейчас на примете, мне светиться никак нельзя. Пусть твои парни изобразят его самоубийство. В это должны поверить, после того как он прирезал свою бывшую подругу. Вот ублюдок, исполосовал её всю!.. Да, нужно поторапливаться, пока ментовка не разыскала его раньше. Тогда – пиши "пропало".
– Хорошо, я пришлю к тебе моих мальчиков. Объяснишь им что к чему. Ты куда сейчас направляешься?
– На дачу.
– Это правильно. Сиди там и постарайся, чтобы тебя постоянно кто-то видел. Пошуми немного, но в пределах разумного. Мне не звони, только в самом крайнем случае. Усёк, Олежек? – спросил Ваха.
– А как же! Ладно, буду ждать парней. Только пришли потолковее, – попросил Трутнев. – Дело срочное и деликатное…
– Не суетись, пришлю самых лучших. Они разыщут твоего клиента, будь спокоен. Ну всё, пока, Олежек.
– Пока, Ваха. – Трутнев положил трубку и довольно ощерился.
Глава 3.
«Акулы пера».
Они бежали по пустынному ночному шоссе, отливающему ртутью в холодном лунном свете, и казалось, ему не будет конца. Сердце билось так, что вот-вот выпрыгнет из груди, но останавливаться нельзя – преследователи совсем близко. За спиной всё ярче разгоралось радужное зарево, и они уже слышали урчание мотора. Страх сводил с ума и парализовал способность мыслить, словно бичом подгоняя их бежать всё быстрее и быстрее по этому бесконечному шоссе, похожему на беличье колесо. Артём взглянул на перекошенное от напряжения лицо Марины и понял, что силы её на исходе. Он схватил её за руку как раз в тот момент, когда она споткнулась и едва не упала на асфальт. Ему хотелось подбодрить её, но слова застряли в пересохшем саднящем горле, из которого со свистом вырывалось горячее дыхание.
Урчание мотора за спиной вдруг стало угрожающим. Машина взревела торжествующе и обдала их потоком яркого света. Артём непроизвольно обернулся, и сердце в ужасе сжалось в комок. Огромный джип нёсся прямо на них, и в слепящем свете фар они заметались, как беспомощные зайцы. Ещё мгновение, и всё будет кончено! Что есть сил, Артем толкнул Марину под откос, но сам не избежал страшного удара, отбросившего его на обочину. Он не почувствовал боли, яркая вспышка ослепила его, и он потерял сознание…
Открыв глаза, Артём Калашников увидел перед собой что-то туманно-белое и расслабленно улыбнулся: «Должно быть, я на пути в рай». Он не сразу почувствовал, что кто-то тормошит его, но затем услышал взволнованный голос Марины:
– Тёма, что с тобой? Приснилось чего?..
«Приснилось? – с удивлением подумал он. – Ну конечно, приснилось! Фу ты, чёрт!..»
Он поискал взглядом Марину и увидел возле себя её лицо, трогательное, обеспокоенное и слегка помятое после сна, с нависшей прядью густых тёмных волос. Облегченно вздохнув, он ответил чуть виновато: