Цивилизация страуса
Шрифт:
– А, да, - спохватился Гусев.
– Извините, торможу.
– Да ничего, - сказал хирург.
– Бывает.
– Вас как зовут?
– Борис.
– Очень приятно, - сказал Гусев.
– А я - Антон.
– Хочешь спирта жахнуть, Антон? У меня есть.
– Я, пожалуй, воздержусь, - сказал Гусев.
– Мне ж еще справку получать. Но за предложение
– Как хочешь.
– Можешь рассказать мне еще какие-нибудь подробности? Ну, из того, что может увидеть врач, а не экстрасенс?
– Я даже не могу мы можем ошибаться, а свой шрам на спине ты заработал при каких-то других обстоятельствах, которые не помнишь. Бывают в жизни и не такие совпадения.
– Это да, - сказал Гусев.
– Но предположим, что ты прав. Что ты можешь сказать по поводу этой раны?
– Судя по тому, что я видел, был всего один выстрел из пистолета небольшого калибра, - сказал Борис.
– Одна пуля в сердце. Либо очень хороший стрелок, либо стреляли с близкого расстояния. Поскольку времени прошло много, и входное отверстие скрыто более свежим шрамом, сказать что-то точнее я не могу.
– А после дополнительного обследования сможешь?
– Вряд ли. Только подтвердить сам факт... э... убийства.
– А почему я ничего не помню?
Борис развел руками.
– Человеческий мозг до сих пор является малоизученной областью, - сказал он.
– Может быть, это последствия шока, может быть, последствия пребывания в крионической клинике. Я мог бы сказать вам, что память непременно вернется, но врать не хочу.
– Есть хоть какая-то вероятность, что я могу вспомнить обстоятельства своей смерти?
– Есть, - неохотно сказал Борис.
– Но на вашем месте я бы не очень на это рассчитывал. А в клинике вам сказали, что вы умерли от инфаркта?
– Именно, - сказал Гусев.
– В каком-то роде оно и верно, - сказал Борис.
– А еще можно было бы сказать, что тебя отравили тяжелыми металлами. Например, свинцом.
– О, этот своеобразный медицинский юмор, - сказал Гусев. Борис снова развел руками. Интересно, а скальпелем он так же
– Но почему они не сказали мне правды?
– Они и так вытащили тебя из холодильника, в котором ты пролежал почти четыре десятка лет. Наверное, не хотели нанести тебе дополнительную психологическую травму.
– Мы просто не хотели нанести вам дополнительную психологическую травму, - заявил доктор Петров, лучезарно улыбаясь.
– И это был ваш единственный мотив?
– поинтересовался Гусев.
– Конечно. А какие еще тут могут быть мотивы?
– Не знаю, - сказал Гусев.
– Например, вы могли промолчать, потому что это ваши сотрудники меня застрелили.
– Зачем нашим сотрудникам в вас стрелять?
– Может, вам срочно надо было положить кого-нибудь в холодильник, а несознательные клиенты вовсе и не думали умирать.
– Любопытная версия.
– Рад, что вам нравится.
– Ну, допустим, что это так, - сказал доктор Петров.
– Но мы - медицинская организация. Если вы думаете, что нам на самом деле надо было вас убить, и у нас был доступ к вашей квартире, почему мы просто не вкололи вам какой-нибудь медицинский препарат, вызывающий летальный исход и не вызывающий никаких подозрений? Зачем бы нам понадобилось в вас стрелять?
– Не знаю, - сказал Гусев.
– Может быть, вы идиоты.
Доктор Петров улыбнулся еще лучезарнее.
– Поверьте, мы не идиоты, - сказал он.
– И я надеюсь, вы понимаете, что мы говорим исключительно об умозрительной ситуации, и когда я использую слово 'мы' относительно персонала нашей клиники, речь не идет обо мне лично, ибо в те времена, когда вы попали к нам на хранение, лично я здесь не работал. Я тогда вообще нигде не работал.
– Понимаю, - сказал Гусев.
– А могу я взглянуть на файл со своей историей болезни?
– Извините, нет.
– Почему?
– Потому что досье пациентов существуют только для внутреннего пользования и мы не выдаем их на руки. И потом, что вы рассчитываете там найти?