Цивилизация страуса

Фролов Виталий

Спецназовцы вошли в подъезд.

Гусев прикинул, что лифты уже заблокированы на верхних этажах, и это значит, что до начала охоты бойцы сюда никак не успеют. В часть охотников наверняка уже здесь...

Дурак, дурак, дурак.

Нельзя было полагаться на слова Каца и тупо сидеть дома. Надо было что-то делать, куда-то уходить. Правда, охотники, в этом Гусев был уверен, так просто бы его не отпустили. Уходить из дома

надо было сразу, как только получил метку. И телефон тут же выбрасывать. Тогда хоть какие-то шансы...

Теперь же оставалось надеяться только на хлипкую железную дверь и собственное умение стрелять. Ни то ни другое не давало хороших шансов на выживание даже в совокупности.

Снова зазвонил телефон. Гусев включил внешний динамик и оставил аппарат валяться на столе.

– Серьезно за тебя взялись, - сказал Тунец.
– Основательно.

– Есть предложения, или просто поговорить хочется?

– Валить из дома уже поздно, да и твои ребята на подходе, - сказал Тунец.
– Могу пособить продержаться до их прихода, цена прежняя.

– Как?

– Забейся в какой-нибудь угол, - сказал Тунец.
– Только сначала занавески у окна полностью раздерни.

Гусев занавески раздергивать не стал, просто содрал их к чертовой матери, а потом последовал совету Тунца и забился в угол, выставив перед собой пистолет и держа вход в комнату под прицелом.

Таймер показал ноль, телефон пропищал какую-то бодрую и незнакомую Гусеву мелодию и начал новый обратный отсчет. Теперь уже от сорока восьми часов.

Охота началась.

[1] Ордамлии - в широком смысле то же, что и 'Божий суд', в узком - суд путём испытания огнём и водой. Ордалии считаются одним из видов архаического права, впервые испытания упоминаются ещё в законах Хамурраппи.

Глава двенадцатая.

Входную дверь Гусеву вынесли направленным взрывом.

Раздался небольшой хлопок, а потом металл хлопнул по бетону, а в комнату влетело немного пыли. Гусев убедился, что пистолет стоит на боевом режиме и приготовился продать свою жизнь подороже. Из того угла, в котором он засел, прихожая не просматривалась.

Тихие, осторожные шаги в прихожей.

Звук разбитого стекла практически слился с тошнотворным 'чпок', затем Гусев услышал звук падающего тела и трехэтажную ругань. Затем чпокнуло еще дважды, и ругань достигла высот башни Федерация, что в Москва-Сити. Тунец, судя по всему, засел

на крыше соседнего здания с дальнобойной снайперской винтовкой. Позиция была более чем удобная, поскольку из-за планировки крохотной Гусевской квартирки, а точнее, из-за отсутствия такой планировки, прихожая простреливалась через единственное окно.

– Минус три, - голос Тунца донесся из все еще валяющегося на столе телефона.
– Ты мне уже пятнашку должен, приятель.

Гусев отвечать не стал, прислушиваясь к происходящему в подъезде.

Некоторое время там ничего не происходило, а потом началась беспорядочная пальба. Короткие и длинные автоматные очереди, громовые разряды дробовиков... сухие пистолетные выстрелы практически терялись на этом фоне, хотя Гусев и не сомневался, что таких выстрелов было много.

Спецназ поднимался по лестнице.

Интересно, кто будет платить за ремонт. Расходы-то, видимо, предстоят изрядные...

Минуты через три, что Гусев счел довольно длительным промежутком времени, канонада стихла. Кто-то постучал по дверному косяку.

– Антон?
– голос принадлежал Васильеву.
– Вы там как?

– Жив, - мрачно сказал Гусев.

– Мы войдем?

– Подождите, - сказал Гусев и повысил голос, чтобы Тунец наверняка его услышал. - Не стреляй, это свои.

– Вижу, - сказал Тунец.
– Не стреляю.

– Входите.

Васильев вошел осторожно, на полусогнутых, готовый в любой момент броситься на пол, откатиться в сторону и открыть ответный огонь. Бронежилет и каска покрыты цементной пылью, в руках - короткий десантный автомат.

– Там трупы у двери, - сказал Васильев.
– Что мне надо знать по этому поводу?

– У меня союзный снайпер на крыше, - сказал Гусев.
– Его рук дело.

– Вот как?

– Именно так, - подтвердил по громкой связи Тунец.
– Братки, я не знаю, кто вы такие и откуда, но вниз вам не пробиться. Там уже человек сорок собралось, стоят у подъезда и решают, что дальше делать.

– Твои предложения?

– На крыше пока никого нет.

– Ему можно верить?
– спросил Васильев у Гусева. Тот пожал плечами.

– Понятия не имею, я его и не видел никогда. С другой стороны, а выбор у нас есть?

– Моя вина, - сказал Васильев.
– Недооценил я кровожадность этих парней.