Цивилизация
Шрифт:
— И боги время от времени идут навстречу чаяниям масс?
— Ага, вроде того.
— Ну так а как ты тогда объяснишь тысячу семисотый год до нашей эры? Это когда землетрясение обрушило все критские дворцы, но их восстановили, а в Кноссе не просто восстановили, а даже возвели вместо старого вот этот знаменитый Лабиринт…
— Да, читал у Златковской. Но тут ведь смотри, что получается. Все сходятся на том, что как раз с этого момента весь Крит объединён под властью Кносса.
— Ну да, это ведь очевидно — Кносский дворец превосходит все остальные.
— Так вдумайся,
— А может, Кносс оказался просто сильнее?
— Не думаю. Самая широкая и плодородная равнина — это юг острова в районе Феста. Больше жратвы, больше людей — больше и войско при тотальной мобилизации. При равной лояльности населения к "своим" дворцам Фест должен был восстановиться быстрее и слопать не успевших вычухаться конкурентов одного за другим. Сколько их, кстати, всего-то было?
— Кносс, Фест, Закрос и Тилисс — всего четыре. То есть, ты хочешь сказать, что в Кноссе правители оказались популярнее у своего народа, чем в трёх остальных дворцах?
— Ну, я бы сформулировал иначе — не до такой степени непопулярными, чтобы воспользоваться катастрофой для дружного отказа им в поддержке и повиновении. В трёх других центрах правили неадекваты, которых их подданные и прокатили при первой же возможности. Кносс по сравнению с ними оказался на тот момент поприличнее, и этого эффекта хватило для объединения им Крита. Но всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно…
— Ты считаешь, что к моменту вторжения завоевателей реального авторитета не осталось уже и у Кносса?
— Юля, таковы факты. После того пожара в Кноссе уже новая элита — ахейская. За старую и "родную" никто умирать не бросился.
— Но при этом — по недавним уточнённым датировкам — в остальных дворцах в делопроизводстве сохраняется линейное письмо А, то есть крито-минойский язык. И на этом основании считается, что на них власть ахейцев не распространилась.
— И долго это продолжалось?
— Где-то лет двадцать пять, наверное. И как это ложится в твою версию?
— Тоже логично. Дворцы скромнее, власть в них не верховная, того столичного шика и снобизма нет, а значит — поприземлённее и поадекватнее центральной в Кноссе. Старую прокатили и защищать не стали, а новой убедительно намекнули, что хватит с неё и одного Кносса. Ахейцы оказались не настолько сильны, чтобы не понять намёка.
— Но и из Кносса их так и не вышвырнули.
— Значит, не сильно досаждали соседям, а у самих соседей тоже население было не настолько лояльно к верхушке, чтобы гибнуть ради отвоевания для неё ещё и Кносса. Типа, нехрен вам жировать и зазнаваться, видали мы уже таких, в том числе и на хрену. А через поколение чего было?
— Все дворцы кроме Кносского окончательно прекращают своё существование как политические
— Надолго?
— На полтора столетия примерно — как раз до той самой Катастрофы Бронзового века и вторжения дорийцев.
— Ясно. И опять же, заметь, сколько там и было-то тех дорийцев? Горстка же по сравнению с плодородными южными странами, но этой горстки хватило, чтобы обрушить их в те древние Тёмные века. Снова напрашивается вывод, что сопротивлялась им только элита, а народу было либо похрен, либо он вообще встречал дикарей как освободителей от этой вроде бы в теории и "родной", но реально давно уже настозвиздевшей элиты.
— И судя по твоему тону, ты считаешь, что правильно и сделали? При этом были утрачены на полтысячелетия, между прочим, письменность, водопровод и канализация!
— КЕМ утрачены, Юля? Утратить можно только то, что ИМЕЕШЬ, а те массы, которым было наплевать на судьбу дворцов, те дворцовые блага имели?
— Нет, ну в Греции-то понятно, там простой народ не сильно от тех дорийцев и отличался, но на Крите-то ведь была культура! Критяне-то эти что выиграли от того, что заперлись в нищих горных крепостях?
— Может и ничего — с нашей точки зрения, но у них-то она была своя, а не наша, и они руководствовались ей. Тебе не кажется, что им самим было всё-таки виднее? А по факту, когда они ХОТЕЛИ восстановить дворцы — после того землетрясения, например, или после того же Санторина — они их восстанавливали, но когда они выбрались из своих горных цитаделей, то присоединились к занюханным греческим мухосранскам, и никому и в голову не пришло расчищать и отстраивать заново те заброшенные дворцы.
— То есть ты хочешь сказать, что сами критяне как народ ко всей этой высокой культуре дворцов никакого отношения не имели и даже своей её не считали?
— Ну, не совсем уж до такой степени, конечно, но всё-таки эти обитаели дворцов составляли свой особый мирок.
— "Узок круг этих людей, страшно далеки они от народа"?
— В Кноссе, судя по размерам дворца, не так уж и узок, но в целом — ага, что-то немножко типа того. Народ сам по себе, а передовая средиземноморская цивилизация с её водопроводами, ваннами, канализайией, роскошью и этим урря-патриотическим "правь, Критяния, морями" — сама по себе.
— Эдакий древний офисный планктон, — схохмил Серёга, и мы рассмеялись.
— Ага, обслуга олигархов-глобалистов, — добавил Володя.
— Это тебя часом не Кузовков своей "Историей мировой коррупции" покусал? — хмыкнула Юлька, — Нашёл где олигархов-коррупционеров искать!
— А в чём Кузовков неправ? Разве не было тогда глобализации?
— Глобализация — была, а вот олигархов в нашем понимании не было и быть не могло. Ну какая олигархия в жёстко централизованном теократическом социуме во главе с царём-жрецом?