Cлово президента
Шрифт:
– Нет, сэр, это слишком опасно.
– Но мое место там, Андреа.
Он уже мыслит как политический деятель, разочарованно подумала Андреа.
Райан увидел выражение ее лица и понял, что должен объяснить свои действия. Однажды он узнал кое-что, возможно, единственное, к чему можно прибегнуть в данном случае, и эта мысль мелькнула у него в голове подобно молнии.
– Это обязанность руководителя, – сказал он. – Меня научили этому в Куантико, в школе морской пехоты. Солдаты должны видеть своего командира, понимать, что он исполняет свои обязанности, что он не бросил их в самый ответственный момент. – А для меня это важно еще и потому, чтобы убедиться, что все это происходит на самом деле, что я действительно президент, подумал он.
Но президент
Агенты Секретной службы не сомневались в этом. Райан принес присягу, произнес ее слова, обратился к Всевышнему с просьбой благославить его деятельность на этом посту, хотя все произошло слишком рано и слишком быстро. Едва ли не впервые в жизни Джон Патрик Райан закрыл глаза и неимоверным усилием воли заставил себя пробудиться от сна слишком невероятного, чтобы происходить на самом деле. Но когда он снова открыл их, оранжевое сияние по-прежнему разливалось перед его взглядом, выбрасывая желтые языки пламени. Райан знал, что только что принес присягу, даже произнес короткое обращение к народу, – разве не так? Но сейчас не мог припомнить ни единого слова из сказанного.
Нужно браться за дело, сказал он всего минуту назад. Это Райан отчетливо помнил. Но такие слова произносят автоматически. Значит ли это что-нибудь?
Райан потряс головой – даже это потребовало огромного напряжения, – затем отвернулся от окна и посмотрел в лица агентов Секретной службы, стоявших рядом.
– Ясно. Кто остался в живых?
– Министры торговли и внутренних дел, – ответила специальный агент Прайс, получившая эту информацию по своей рации. – Министр торговли находится в Сан-Франциско, а министр внутренних дел – в Нью-Мехико. Их уже вызвали в Вашингтон и за ними посланы самолеты ВВС. Все остальные члены кабинета министров погибли, вместе с ними директор ФБР Шоу, все девять членов Верховного суда и члены Объединенного комитета начальников штабов. Пока мы не знаем, сколько членов Конгресса отсутствовали на церемонии.
– Госпожа Дарлинг?
– Ее не удалось спасти, сэр, – покачала головой Прайс. – Дети находятся в Белом доме.
Райан мрачно кивнул, осознав еще одну трагедию. Он сжал губы и закрыл глаза – этим ему придется заняться лично. Для детей Роджера и Энн Дарлинг это была личная и непоправимая утрата – их папа и мама погибли, и теперь они стали сиротами. Джек встречался и говорил с ними – правда, это ограничивалось всего лишь короткими фразами вроде «привет», «как поживаете?» и дружеской улыбкой, как обычно обращаются к детям знакомых, но это дети, настоящие дети, с именами и лицами, искаженными теперь горем и отчаянием. Сейчас они ведут себя подобно ему самому и пытаются прогнать кошмар, внезапно обрушившийся на них, однако детям мертвого президента этот кошмар вынести намного труднее из-за возраста и ранимости.
– Они уже знают о случившемся?
– Да, господин президент, – ответила Андреа. – Они следили за церемонией по телевизору, и агентам пришлось рассказать им. У них живы дедушки и бабушки, есть и другие члены семьи. За ними тоже послали. – Она не сказала о том, что и на этот случай была разработана соответствующая процедура, что в оперативном центре Секретной службы, расположенном в нескольких кварталах к западу от Белого дома, находился сейф, а в нем запечатанные конверты, в которых предусматривались самые непредсказуемые ситуации. Эта была всего лишь одной из них.
И все– таки сейчас без родителей остались сотни -нет, тысячи – детей, а не только двое. Джек заставил себя на время забыть о сиротах Дарлинга. Как ни трудно это было, он почувствовал облегчение от такого решения.
Райан снова посмотрел на специального агента Прайс.
– Судя по вашим словам, я один представляю сейчас все правительство Соединенных Штатов?
– Похоже на то, господин президент. Вот почему мы…
– Вот почему я должен поступать так, как считаю нужным. – Джек направился к выходу, и его неожиданное решение заставило действовать агентов Секретной службы. В коридоре были установлены телевизионные камеры. Райан, не глядя по сторонам, прошел мимо них. Два агента, шедшие впереди,
– Мы решили, что дополнительная безопасность не помешает, – объяснила Прайс. – Я запросила подкрепление из казарм морской пехоты.
– Правильно, – кивнул Райан. Никто не сочтет унизительным, что президент Соединенных Штатов в такой момент окружен морскими пехотинцами. Они выглядели мальчишками, это верно, но их молодые лица не выражали никаких эмоций – именно такими должны быть солдаты с оружием в руках. Их глаза ощупывали окружающие улицы с выражением, которое походило на взгляд сторожевых собак, а руки крепко сжимали автоматы. У двери, беседуя с агентом Секретной службы, стоял капитан. При виде Райана капитан морской пехоты выпрямился и приложил руку к козырьку. Значит, он тоже считает меня президентом, подумал Джек. Райан кивнул и направился к ближайшему «хаммеру» «"Хаммер" от англ. HUMMER – High utility maximum mobility easy rider – высокоподвижный многоцелевой колесный автомобиль; огромный джип, применяемый с 1985 г, в американской армии.».
– К Холму, – коротко скомандовал он.
Они подъехали к Капитолийскому холму быстрее, чем он ожидал. Полицейские кордоны перекрыли ближайшие улицы, и повсюду виднелись пожарные автомобили – судя по всему, здесь собрались пожарные со всей столицы, хотя это и не имело теперь особого значения. Впереди с включенной мигалкой и ревущей сиреной ехал «сабербан» Секретной службы – огромная машина, похожая скорее на маленький автобус, чем на легковой автомобиль. Агенты личной охраны проклинали, по-видимому, на чем свет стоит импульсивные действия своего нового «босса» – так они называли президента между собой.
Удивительно, но хвостовое оперение японского Боинга-747 уцелело, по крайней мере вертикальный киль торчал, словно оперение стрелы, вонзившейся в бок мертвого животного. Райана поразило, что пожар продолжался. В конце концов, Капитолий был каменным зданием, но внутри находилась деревянная мебель и огромное количество бумаг, а также одному Богу известно что еще, что давало пищу огню. Над головой кружились военные вертолеты, похожие на мотыльков, их несущие винты отражали оранжевый цвет пожара обратно на землю. Здесь и там стояли красно-белые пожарные машины, повсюду мелькали их сигнальные красные и белые фонари, соответственно окрашивая все еще поднимавшиеся к небу дым и пар. Пожарные носились взад-вперед, а по земле змеились бесчисленные шланги, присоединенные ко всем пожарным гидрантам, расположенным поблизости. Из многих соединений вырывались фонтанчики воды, быстро замерзающей в морозном ночном воздухе.
Южное крыло Капитолия было разрушено до основания. Можно было разглядеть ведущие к нему ступени, однако колонны и крыша рухнули, а зал заседаний нижней палаты представлял собой кратер, скрытый за белыми каменными ступенями, обгоревшими и почерневшими от сажи. Сам купол Капитолия походил на скелет. Его своды сохранились, они были сделаны из кованого железа еще во времена Гражданской войны, и отчасти выдержали мощный удар. Именно здесь, в центре здания, велась борьба с огнем. Из множества рукавов и с земли, и с выдвинутых автомеханических лестниц и вышек развалины поливали водой, стараясь остановить распространение огня, хотя оттуда, где стоял Райан, трудно было судить, насколько успешными были эти усилия.