Cпиноза
Шрифт:
– И находит?
– спросил Ольденбург.
– Вы желаете, - в ответ сказал Спиноза, - чтобы я указал вам ошибки, которые усматриваю в философии Декарта и Бэкона? Хотя и не в моих привычках раскрывать чужие заблуждения, однако хочу и в этом вопросе исполнить ваше желание.
Ольденбург в вежливых словах выразил свою благодарность.
– Первая и самая важная ошибка заключается в том, - добавил Спиноза, что оба они очень далеки от понимания первопричины и происхождения всех вещей.
– Это серьезный упрек, - заметил Ольденбург.
– Разумеется, - сказал Спиноза.
– Декарт освободил свой дух от традиционной схоластики, глубоко погрузился в мышление и открыл большие просторы, наметил
– Что вы имеете в виду?
– допытывался Ольденбург.
– Декарт, - пояснил Спиноза, - исходил из двух независимых друг от друга начал бытия. Две субстанции, учил он, образуют мир. Одна из них телесна, другая - духовна. Они не взаимодействуют. Как же так? Если субстанции не общаются, то как быть с единством материи и духа? Ведь человек - реальное воплощение единства тела и души. Кто же творец нашей природы? Хитрый обманщик? Чтобы выпутаться из этих противоречий, Декарт поставил над субстанциями бога, который сверхъестественным образом направляет согласное их действие. Бог культа и догматики, костра и плахи. С этим согласиться нельзя. Никаких двух субстанций, никакого бога, призванного оказывать динамическую помощь покоящимся и независимым субстанциям! Гармония мира, реальная, объективная в единой и единственной природе!
"Какая всеиспепеляющая страсть, какое величие мыслей!" - подумал Ольденбург.
– Что же вы подразумеваете под богом?
– спросил он.
– Я не так отделяю бога от природы, - ответил Спиноза, - как это делали все известные мне мыслители. По учению любой религии, бог - это отдельная и отличная от природы сущность, обладающая свойством личности, создавшая однажды по доброй воле мир и все живое из ничего и постоянно управляющая вселенной и поведением людей. Религия признает бога, стоящего над природой. Нелепее такого представления я не знаю. Я определяю бога совсем иначе. Он - существо, состоящее из бесчисленных атрибутов, из которых каждый в высшей степени совершенен в своем роде. При этом прошу учесть следующее: во-первых, в природе не может быть двух субстанций, которые не различались бы своею сущностью; во-вторых, никакая субстанция не может быть произведена, ибо существование принадлежит к сущности субстанции; в-третьих, каждая субстанция должна быть бесконечна или в высшей степени совершенна в своем роде. Как только это будет усвоено, закончил Спиноза, - вы легко поймете, славнейший муж, общее направление моей мысли, если вы только при этом будете иметь в виду мое определение бога.
Спиноза обратил внимание своего слушателя на необходимость усвоения его определения бога. В самом деле, о двух бесконечных субстанциях мыслить невозможно, и если субстанция никем не создана, то, стало быть, она одна и существует. Она существо, которое состоит из бесчисленных атрибутов (качеств), из которых каждый бесконечен или в высшей степени совершенен.
Вывод: бог есть природа или субстанция.
– Почему, однако, люди измышляют сверхъестественные силы, надмировые существа, именуя их богами?
– спросил Ольденбург.
– Боготворство объясняется формулой: люди судят обо всем по себе, пояснил философ.
– Так как люди находят в себе и вне себя немало средств, весьма полезных, как-то: глаза для зрения, зубы для жевания, растения и животных для питания, солнце для освещения, море для выкармливания рыб и т. д., то отсюда и произошло, что они смотрят на все естественные вещи как на средства для своей пользы. Они знают, что эти средства ими найдены, а не приготовлены ими самими, и это дает им повод верить, что есть кто-то другой, кто приготовил эти средства для их пользования. В самом деле, взглянув
– И люди по аналогии с собственной природой, - добавил Спиноза, приписывают богам человеческие качества: гнев и милость, любовь и ненависть, радость и печаль. Посмотрите, прошу вас, - воскликнул Спиноза, до чего дошло! Среди стольких удобств природы люди должны были обнаружить также немало и неудобств, каковы бури, землетрясения, болезни и т. д., и предположили, что это случилось потому, что боги были разгневаны понесенными ими от людей обидами или погрешностями, допущенными в их почитании. И хотя опыт ежедневно говорил против этого и показывал в бесчисленных примерах, что польза и вред выпадают без разбора как на долю благочестивых, так и на долю нечестивых, однако же от укоренившегося предрассудка люди не отстали.
Спиноза доверительно сообщил Ольденбургу, что он обдумывает "особый трактатец", в котором центральное место займет вопрос о тождестве бога и природы, о том, каким образом вещи начали существовать и в какого рода зависимости они находятся от первопричины.
– Но, - говорил философ, - я откладываю этот труд в сторону, так как еще не имею определенного решения касательно его издания. Я боюсь, как бы нынешние теологи не почувствовали себя оскорбленными и не набросились бы на меня с обычною для них ненавистью, - на меня, которого так страшат всякого рода ссоры.
– Я решительно посоветовал бы вам не скрывать от ученых тех результатов, которых вы достигли в философии благодаря проницательности вашего ума и вашей учености. Опубликуйте их, - настоятельно рекомендовал Ольденбург, - какой бы визг ни подняли посредственные теологи.
– Вы говорите, "посредственные теологи". Да разве только они? Любые теологи "поднимут визг", пользуясь вашим выражением, - сказал Спиноза, - и те, которые постулируют бога, помещая его в заоблачный мир, и смотрят на него как на вершителя судеб природы и человека.
– Ваша мудрость, - подчеркнул Ольденбург, - позволит вам изложить ваши мысли и взгляды с возможной умеренностью. Все прочее предоставьте судьбе. Достойнейший муж, отбросьте всякий страх и опасение раздражить разных ничтожных людишек нашего времени. Уже достаточно угождали невежеству и ничтожеству. Распустим паруса истинной науки и проникнем в святилище природы глубже, чем это делалось до сих пор.
На основании бесед Спинозы с Ольденбургом и первых писем к нему мы можем заключить, что начальный период становления философии Спинозы был завершен. К этому времени он критически переоценил приобретенные в школе Эндена и в кругу коллегиантов знания, выработал основные принципы нового мировоззрения и был полностью подготовлен к самостоятельному проникновению "в святилище природы", освобожденной от мистики и сверхчувственных сил.
СУВЕРЕНИТЕТ РАЗУМА
Первый труд Спинозы, связанный с Рейнсбургом, - это "Трактат об усовершенствовании разума". В нем все ясно, как луч солнца. Трактат содержит кое-какие автобиографические данные, по которым можно прочесть всю партитуру пройденного пути философа. Развивая мысль "Краткого трактата" о суетности богатства и любострастия, Спиноза в новом произведении ссылается на опыт, на практику капиталистического города. Наблюдения жизни Амстердама вызывали в нем отвращение как к ничтожеству и спеси аристократов, так и к стяжательству и корыстолюбию купцов. Буржуазный быт Голландии, заменивший устои средневековья, породил основы, извращающие человеческую природу и превращающие жизнь в постоянное страдание.