ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа
Шрифт:
Внедрение агента на интересующий объект более важная операция, чем визуальная разведка. В этом случае он не только попадает туда на короткий срок, но и остается там продолжительное время. Каким образом это удается? Чаще всего агент ловко втирается в доверие руководителей государства, где он оперирует, и те, не подозревая ничего плохого, способствуют своему протеже проникнуть на интересующий его объект. Он получает возможность выуживать необходимую информацию у людей, которые ему доверяют и не имеют ни малейшего представления о его истинной роли. Кстати, внедрение — один из самых древних шпионских приемов.
Случай с секретарем Франклина, Эдуардом Банкрофтом, о котором я упоминал в предыдущей главе, — классический пример внедрения агента. Операция такого рода базируется на внешней показной лояльности, которая, к сожалению, зачастую даже не подвергается проверке. Да и осуществить в данном случае проверку не так-то просто, особенно если противники говорят на одном и том же языке и происходят от одного
Для достижения своей цели Зорге должен был изображать из себя убежденного нациста, что он и делал, по всей видимости, очень убедительно, хотя всем сердцем ненавидел фашизм. Уполномоченный гестапо в посольстве, сам посол и военный атташе были его друзьями. Если бы гестаповцы своевременно провели расследование прошлого удачливого корреспондента франкфуртской газеты (это сделали лишь после его ареста японцами в 1941 году), они без труда узнали бы: Зорге был коммунистическим агентом и агитатором в Германии в начале двадцатых годов и провел многие годы в Москве.
Вскоре после этого и Запад — США, Англия, Канада — оказался объектом советского шпионажа. Здесь можно назвать таких агентов, как Бруно Понтекорво [57] и Клаус Фукс [58] , маски с которых были сорваны после войны. В досье некоторых советских агентов, имевшихся в службах безопасности Запада, можно было найти сведения об их коммунистической деятельности в недалеком прошлом. Но поскольку они занимали ответственные посты, на эти старые факты не обращалось должного внимания. Так как выдающиеся ученые — физики или математики — вроде Фукса и Понтекорво переходили с одной работы на другую в союзных западных странах, пребывая один год в Великобритании, другой — в Канаде, третий — в Соединенных Штатах, а также вследствие того, что в научных лабораториях персонал трудился с большим напряжением, и высококвалифицированных сотрудников не хватало, ученого с рекомендациями одной союзной страны принимали на работу в другой нередко без должной проверки на лояльность, полагая, что он ранее уже проходил необходимый контроль. Кроме того, компрометирующие сведения зафиксированные в досье, особенно относящиеся к нацистскому периоду (если ученый происходил из Германии), видимо, зачастую не брались в расчет, поскольку Россия была в то время нашим союзником, а Гитлер — общим врагом. Вместе с тем, несомненно, учитывалось, что победа в войне требовала совместных усилий научных учреждений и талантливых ученых всех стран антигитлеровской коалиции.
57
Понтекорво Бруно Макс — известный ученый-физик, родился в Италии в 1913 г. С 1939 г. член итальянской компартии. С 1940 г. работал в США, Канаде, Великобритании. Участвовал в создании атомной бомбы в США. В 1950 г. приехал в СССР. Получил советское гражданство, вступил в КПСС. В 1964 г. избран членом Академии наук СССР. Лауреат Государственной (1953) и Ленинской (1963) премий. Скончался в 1986 г.
58
Клаус Фукс — выдающийся немецкий математик и физик, родился в Германии в 1911 г., член КПГ. В 1933 г. эмигрировал в Англию. Принимал деятельное участие в создании атомной бомбы в США. В 1941 г. из идейных побуждений установил контакт с советской разведкой и сотрудничал с ней до момента своего ареста английской контрразведкой в 1950 г. За это время передал в Москву много ценной информации по технологии производства и конструкции атомной и о разработке водородной бомбы, что существенно ускорило создание советского ядерного оружия. Английский суд приговорил К. Фукса к 14 годам тюремного заключения. В 1959 г. его досрочно освободили и он уехал в ГДР, где вскоре был назначен заместителем директора Института ядерной физики. В 1972 г. был избран членом Академии наук ГДР и членом ЦК СЕПГ. В 1975 г. за научные достижения получил Государственную премию ГДР. Умер в 1988 г.
Эти промахи, недосмотры и ошибки, допущенные в военные годы, заслуживают всяческого порицания. Полученный суровый урок не должен быть забыт. Мы не можем позволить появление новых Фуксов и Понтекорво. Поэтому проводимая
Таким образом, намеченный к внедрению агент в наше время должен обладать не только актерскими, но и другими недюжинными способностями. Ведь современные методы проверки и режим секретности значительно усложнились. Следовательно, возросла опасность провала, если в делах или картотеках спецслужб зафиксированы сведения, что данное лицо когда-то представляло собою нечто иное, чем то, за кого пытается себя выдавать сейчас. Пожалуй, единственный способ скрыть прошлое человека в наши дни — это превратить его в совершенно другую личность, чтобы он не вызывал ни малейшего подозрения, прижился во враждебном обществе и смог находиться в нем столько времени, сколько понадобится. Превращение это длится немалое время и включает в себя годы подготовки, чтобы надежно скрыть свое прошлое. Это достигается путем разработки и документального подтверждения легенды — фиктивной биографии.
Если вы, например, родились в Финляндии, а вашим местом рождения по легенде должен стать Мюнхен в Германии, вам необходимо иметь документы, подтверждающие факт вашего появления на свет в этом городе. И вы должны обладать знаниями, которые позволят вам уверенно вести себя, как и некоему лицу, родившемуся и жившему там на самом деле. Кроме того, в Мюнхене нужно непременно принять меры для подтверждения вашего происхождения из этого города на случай, если когда-либо там в отношении вас будет проведена проверка. Кстати, Мюнхен в данном случае тоже выбран не случайно. Во время войны он подвергся жестокой бомбардировке союзной авиацией, во время которой были уничтожены записи актов гражданского состояния и другие городские архивы, что существенно затруднит любой контроль.
Агента, который подготовлен таким образом, называют «нелегал». Несколько позже я еще вернусь к методам нелегальной разведки. А пока ограничусь лишь следующим замечанием. Разведслужба идет на такое хлопотное дело, как шпионаж с нелегальных позиций, лишь в том случае, если она намерена предпринять долгосрочные акции, преследующие важные цели.
Если разведывательная служба не может внедрить своего агента на весьма важный для нее объект, в качестве альтернативы она может завербовать кого-ни-будь из числа тамошнего персонала. Пусть это будет сотрудник объекта, который пока не имеет доступа к нужной разведывательной информации. Или на вербовку пошел человек, только что начавший делать свою карьеру, которая со временем приведет его в то место на объекте, какое нужно. Главное, что у него есть профессиональная подготовка, он прошел проверку, короче говоря, он уже является на объекте своим человеком. Он внедрен туда, куда требуется, и нужно набраться терпения — так или иначе со временем агент начнет давать отдачу.
Одним из наиболее ценных наших агентов в период Второй мировой войны (подробно рассказ о нем пойдет немного погодя) был человек как раз такого типа. Когда я впервые установил с ним контакт, он уже служил в германском министерстве иностранных дел, занимая должность, которая давала ему доступ к телеграммам и письмам всех немецких зарубежных представительств. Этот человек, с нашей точки зрения, находился как раз в нужном месте. Ни один из дипломатов за рубежом, какой бы высокий пост он там ни занимал, не располагал таким количеством информации, сколько было у нашего человека. Ведь он имел доступ ко всем наиболее важным досье министерства.
Как бы мы самым тщательным образом ни планировали нашу работу, как бы ни старался наш агент, безупречно игравший роль правоверного нациста, внедрить его в такое учреждение и на такое перспективное место можно было бы только с помощью счастливого случая. В жизни подобное везение встретишь крайне редко. Другое дело приобрести агента прямо на нужном месте. Такая вербовка, несмотря на громадные трудности, имеет то преимущество, что позволяет разведывательной службе сфокусировать все свое внимание на том объекте, куда она собирается проникнуть, установить наиболее важные и уязвимые места, а затем подыскать занятого в этом месте человека, который пойдет на сотрудничество с разведкой. Что легче, приобрести агента на месте или внедрить его в интересующий нас объект? Пожалуй, нужно отдать предпочтение первому методу. Может быть, он и не легче, но уж наверняка перспективнее.
Не случайно в последние годы большинство из известных случаев советского проникновения на важнейшие объекты Запада произошло в результате вербовки агента из числа занятого там персонала.
Дэвид Грингласс хотя и был всего чертежником в Лос-Аламосе [59] , но имел доступ к устройству атомной бомбы. Юдиф Коплон сразу после войны работала в отделе министерства юстиции, который занимался регистрацией иностранных агентов в Соединенных Штатах. Она регулярно просматривала попадавшие на ее стол доклады ФБР о результатах расследования случаев шпионажа в Соединенных Штатах и снимала с них копии для Советов.
59
В Лос-Аламосе (штат Нью-Мехико, США) находится центр ядерных исследований, где впервые была создана атомная бомба.