Crumbling Pedestal
Шрифт:
– Если Вы не торопитесь, то, может, мы пройдем в мой кабинет, и я проверю свое расписание.
– Конечно. Мы можем потратить на это немного времени, не так ли, Марк?
Марк оторвал взгляд от уходивших с трибун зрителей и сказал, - Конечно, отец.
Пока они шли за Северусом сначала в замок, а потом в подземелья, голова Марка чуть не оторвалась, в попытках увидеть все, что возможно. И несколько раз Хору приходилось класть руку ему на плечо, чтобы хоть чуть-чуть утихомирить.
– Уверен, ты увидишь намного больше, когда придешь сюда учиться, - сказал
Казалось, Марк просто влюбился в лабораторию Зелий и личный кабинет Северуса, что заставило профессор поинтересоваться, хорош ли мальчик в зельеварении.
– Понятия не имею, - признался Хор, - хотя он мне очень помог в написании учебников. Но сейчас, когда вы упомянули об этом, я должен спросить, есть ли какие-нибудь запреты для детей в приготовлении зелий, пока они не поступят в Хогвардс. Я знаю, что ему нельзя еще иметь палочку, но, кажется, зелья не должны входить в список запрещенного. Не хочу даже и думать о том, что он попадет в ваши талантливые руки, не зная ничего, кроме теории.
Казалось, Северус был удивлен этим вопросом.
– Нет. Если вы так же хороши в преподавании, как и в написании книг, думаю, он придет в школу вполне подготовленным.
– Отлично!
– начал было Хор, но вдруг почувствовал, как кто-то дергает его за рукав.
– Мы можем начать сразу, как вернемся домой?
– восторженно спросил Марк.
– Если ты так хочешь, - снисходительно сказал Хор.
– А теперь успокойся и дай профессору проверить свое расписание.
Северус подошел к письменному столу и вытащил из шкафчика ежедневник. Перелистав его, он нашел нужную страницу и принялся ее изучать. Несколько секунд спустя, он поднял взгляд и сказал.
– Кажется, эта суббота у меня свободна. Десять утра вас устроит?
Хор кивнул.
– Нет проблем.
Северус схватил перо и, положив ежедневник на стол, записал время, прежде чем убрать его.
– Отлично. Давайте я провожу вас. Здесь легко затеряться.
– А…как Вы думаете, мы сможем навестить тот портрет снова перед нашим уходом?
– спросил Хор.
Если Северус и подумал, что это странная просьба, то никак не показал этого. Он слегка кивнул головой и повел их к выходу. Когда они добрались до картины, Хор сказал Марку.
– Вот тот портрет, о котором я тебе рассказывал. Интересно, правда?
– Да. Он так похож на тебя, только моложе. Здорово!
Портрет приоткрыл глаза и усмехнулся.
– Снова ты?
– прошипел он.
– Неужто ты соскучился?
Хор расхохотался, а глаза Марка расширились.
– Здравствуйте, - прошипел он.
– Меня зовут Маркус Слизерин. А Вас?
Портрет начал переводить взгляд с мальчика на Хора и обратно, затем, изогнув бровь спросил.
– Усыновил еще одного беспризорника?
– Хор невинно закатил глаза к потолку, а портрет, снова посмотрев на Марка, спросил.
– Так это правда? Меня зовут Хор Слизерин, но ты и так уже об этом знаешь.
– Вот как?
– спросил Марк, обвиняюще уставившись на отца.
– Эй, не смотри так на меня. Он это сказал, а не я.
– Сказал что?
– потребовал вкрадчиво
Марк посмотрел через плечо и ответил.
– Он сказал, что его зовут Хор Слизерин, и что я уже должен знать об этом, сэр.
Глаза Северуса сузились.
– Да ладно вам. Из того, что я просто похож на него, не следует, что мне должно быть известно его имя, - запротестовал Хор, многозначительно глянув на портрет.
– Значит, это, так называемый, брат Салазара, - заявил Северус.
Портрет презрительно глянул на него и задрал подбородок.
– Так называемый, задница, - прошипел он.
Марк хохотнул и снова глянул на Северуса.
– Можно хотя бы поинтересоваться …?
– Аммм….это не переводится, точно, - сказал Марк, снова хохотнув.
– Но он сказал, что действительно является братом Салазара.
Хору было интересно, почему Северус не задает самый очевидный вопрос: отчего портрет отказывается говорить на английском.
– Как интересно. Оказывается, ваши семейные байки оказались правдивы, - грубовато сказал Северус.
– Ну, как бы все это ни было интересно, боюсь, что у меня еще есть дела. Может быть, я все же провожу вас к выходу?
– О, да. Извините, что оторвали Вас от дел.
– Хор положил руку на плечо Марка и развернул его. Весь путь обратно до выхода они прошли молча, только у дверей вежливо простились.
Когда они шли в деревню, Марк спросил, - Что он имел ввиду, говоря об усыновлении беспризорников?
Хор пообещал себе, что ему в скором времени нужно будет нанести визит своим портретам.
– Семейная легенда гласит, что тот Хор тоже усыновил сына, прежде чем жениться и завести собственных детей, - объяснил он. К его удаче, Марк больше не поднимал эту тему в разговоре, и, когда они пришли домой, Хор отвел его вниз, чтобы начать урок зелий.
Поздно пообедав, Хор запечатал заклинаниями подвал, чтобы Марк не смог влипнуть в неприятности, пока его не будет, а затем аппарировал в свои подводные комнаты. У него там было несколько дел, но он начал с портрета у входа. Потратив много времени, Хор остался уверен, что люди из этого времени больше не смогут провести параллель между Хорами прошлым и настоящим. Он до сих пор и не думал, какой занозой в заднице иногда мог быть, даже нарисованный. Его не сильно беспокоили портреты в его собственном кабинете - дети, возможно, думали, что их Хор был мертв, а Сидрин и Основатели знали, что не стоит никому ничего рассказывать.
Зайдя в свою гостиную, Хор встал посередине и спросил замок.
– Дражайшая леди, ты не в курсе? Может, Сидрин оставил мне что-нибудь перед своей смертью?
– Несколько минут спустя, он получил очередное виденье. Он аппарировал в комнату, показанную ему, и взял там деревянный ящик, не забыв поблагодарить замок, а затем вернулся домой в Хогсмид. Он забаррикадировался в своем кабинете и осторожно снял крышку, найдя там отлично сохранившиеся дневники. Каждый из них был подписан серебром именем его сына и пронумерован. Либо Сидрин заранее все продумал, либо об этом великодушно позаботился сам замок.