Cудья и палач
Шрифт:
– Откуда пленка? – жестко спросил он Сафрона. Тот уже расправил крылышки. И уже не выглядел таким испуганным, каким был еще недавно.
– А ты думаешь, я пальцем деланный, – криво усмехнулся он. – Я знал, что примерно такой разговор состоится, послал своих людей. Дальше дело техники.
Надо же было так попасться. На мякине старого воробья провели.
Все, кого он брал под свое крыло, предлагали ему деньги. И он был готов к этому. Поэтому разработал целую систему мер, чтобы обезопасить себя от таких вот видеооператоров. Но, оказывается, все
– И что ты собираешься с этим делать? – В своем тоне Степан не допускал ни грамма размягченного воска.
– А ничего… Сколько лет эта кассета без дела лежит. И дальше пусть пылится. Мы ведь с тобой, Степан Степаныч, в мире живем… Вернее, жили, – голос Сафрона приобрел покровительственный оттенок. – Пока ты не был опасен, я против тебя ничего не имел И даже когда мы из-за «Коралла» сцепились, я не затаил на тебя зла. Хотя вообще-то наказать тебя, конечно, стоило… Теперь ты понимаешь, что мне не было смысла взрывать твою машину.
Эта кассета – бомба еще похлеще…
Тут он прав. И если эта бомба взорвется… Может, и в самом деле не Сафрон заминировал его машину…
– Запись я конфискую, – заявил Степан.
Только ничего он этим не добьется. Скорее всего у Сафрона есть еще копия. И она лежит не в этом сейфе.
Но у Степана есть своя команда. И на нее компромата нет. «Засветился» только он.
– Да, конечно, посмотри на досуге. Подумай, как жить дальше, – в голосе бандита звучала откровенная насмешка. – И я прошу тебя, Степан Степаныч, больше не борзей, не надо. Мы же с тобой в одной связке…
– Что?!
– Что слышал! – жестко отрезал Сафрон. – Мы в одной связке… Ты моих пацанов на пятнадцать суток закатал. Сегодня же они должны гулять на свободе…
Ну вот, теперь Сафрон ставит ему условия. И, как это ни прискорбно, он имеет на это право. Только зря он…
– Ладно, договорились…
– Но это еще не все. Ты извинишься перед ними…
Иногда Степан покрывал ублюдков Сафрона, помогал им уйти от наказания.
Но чтобы извиняться…
К горлу подкатил ком. И тут же мощный адреналиновый выброс.
– Что?! – взвыл Степан.
С огнем играл Сафрон. И доигрался. Степан взорвался, как пороховая бочка, в которую попала горящая спичка.
Он подскочил к бандюку и схватил его за грудки. Оторвал от пола и припер к стене.
– Запомни, урод, я перед твоими ублюдками никогда не извинялся! И извиняться не буду!… Удавлю, сука!!!
Бледный как смерть, Сафрон ртом хватал воздух.
– А свою кассету засунь себе в задницу, понял!… Ты можешь сдать меня, но останутся мои опера. И тогда тебе полный писец. Ты врубаешь, мудила, о чем я?
– Да-а… – прохрипел бандит.
– Тебя пристрелят как бешеного пса. Это я тебе даю слово. А ты, падаль, знаешь, что майор Круча словами не разбрасывается…
Он отпустил его и отступил на шаг.
– Да ладно, замяли гнилой базар, – отряхиваясь, пробурчал Сафрон. – Не буду я тебя сдавать…
Боится. Боится ублюдок. Его команду боится. Федота, Эдика, Саню и Рому.
В
– Ты со мной, Сафрон, не шути. Понял?
– Да ну чо ты, какие дела. Все путем, – вяло отбрыкивался Сафрон.
– Ну тогда бывай, – неожиданно широко улыбнулся Степан.
Как ворвался он в бандитский вертеп Волчарой, так Волчарой отсюда и уходит. Плевать он хотел на Сафрона и его компромат.
Глава 4
Вишневая «девятка» со стесанным правым боком резко затормозила перед железнодорожными кассами. Три молодых человека – один с автоматом, двое с пистолетами – выскочили из машины и устремились внутрь здания. Все трое были в масках с прорезями для глаз. Четвертый, водитель, остался за рулем, в любой момент он готов был ударить по газам.
Грабители влетели в зал.
– Всем на пол, падлы! – заорал один.
И ударил из автомата. Пули зацокали по потолку, разбили люстру.
Желающих приобрести билет было много – две длинные очереди. И все они в страхе попадали на пол.
Двое других налетчиков подлетели к первому окошку.
– Выгребай бабки, сука! – выкрикнул первый.
И выстрелил в кассиршу из пистолета. Две пули прошли у нее над головой, ударились в стену и противно зазвенели. От страха женщина едва не лишилась чувств. Непослушными руками она принялась выгребать из кассы деньги и выкладывать на подоконник. Грабителю оставалось лишь забирать их и складывать в сумку, переброшенную через плечо.
Третий налетчик потрошил вторую кассу. И у него не было никаких проколов.
Хорошо было бы потрусить толпу. Люди ведь не с пустыми карманами за железнодорожными билетами приходят. Но на это не было времени. В любую минуту могли нагрянуть менты. Кассирши, они хоть и наложили в штаны от страха, но кнопку вызова наряда наверняка успели нажать.
Грабители выскочили из здания и загрузились в машину, она тут же сорвалась с места, взвизгнула тормозами и скрылась за ближайшим поворотом.
– Ну что скажешь, Сазон? – Степан смотрел не на собеседника, а куда-то в сторону.
– А что могу тебе сказать, – ответил круглолицый мужчина интеллигентной наружности. – Отморозки это, беспредельщики. И гастролеры.
Никто о них не знает. Вчера они в Битово кассы накрыли, завтра еще где-нибудь напакостят…
Евгений Семенович Сазонов был одним из тех людей, кого принято называть энциклопедиями уголовного мира. Он никого никогда не убивал, никого не грабил, даже никому ничего худого не желал. Зато он очень много знал. По каналам, известным только ему одному, к нему стекалась самая разнообразная информация о делах подлунного мира.