Cук*
Шрифт:
Захар подогнал машину к подъезду.
– Все! Приехали!
Он посмотрел на Людмилу и кивнул головой, указывая на стеклянные двери холла.
– Иди туда. Скажи, что тебе нужно в 321 номер и тебя проводят куда надо.
Он помог Пружине открыть дверь и потом, сам того не ожидая, вдруг почему-то сказал.
– Я буду ждать тебя в машине.
Людка улыбнулась.
– А если это все продлиться целую ночь?
– Ну и что, мне все равно некуда спешить.
– Как хочешь!
Пожав плечами, Пружина
Захар отъехал в самый дальний угол площадки и встал так, чтобы был виден выход, а за одно можно было бы наблюдать за окнами номеров. Некоторые из них были темными, в других горел свет, и Захар справедливо решил, что в одном из них, возможно, и будет находиться его подопечная.
Он это сделал чисто интуитивно. Даже не подозревая, что именно это может послужить поводом для развития дальнейших событий, которые весьма круто перевернут его жизнь.
Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, он выключил все огни, но двигатель глушить не стал. Решил, что так он очень быстро замерзнет.
Достав с заднего сиденья припасенный пакет сока и кекс, он перекусил ими и, откинув назад сиденье, приготовился долго ждать.
Глава 7. Санаторий
– А вот и еще одна наша гостья! Ну, заходи, заходи, милочка. Покажи себя!
Пружина вошла в большую комнату и окинула ее взглядом. Моложавый старик в спортивном костюме, расстегнутом почти до пупа и домашних тапочках на босу ногу, вольготно развалившись, сидел в глубоком кресле возле невысокого журнального столика, накрытого белой скатертью и заставленного тарелками с различной снедью, коньяком, водкой и бутылками "Боржоми". Напротив него сидел мужчина средних лет в сером цивильном костюме без галстука. На правом лацкане пиджака был прицеплен значок депутата Госдумы. Депутат тоже сидел в кресле, а на коленях у него примостилась размалеванная девица.
Пружина подумала, что ей, скорее всего, придется возиться со стариком. Впрочем, это не самое страшное! Главное, что не бандиты. И тут же одернула себя. Хотя кто их знает, кто они! Может маньяки какие-нибудь или озабоченные. Посмотрим!
Старик с ходу протянул Людке рюмку водки.
– На выпей!
Людка знала, что отказывать клиентам, может быть куда дороже, поэтому с довольным видом взяла рюмку и поднесла к губам.
– За что пьем-то?
Старик, будто не расслышав вопроса, стал рассматривать Пружину с головы до ног, и весело подмигнул своему товарищу.
– Эх, хороша, девка! Правда? Уважила Галина, ей богу, уважила!
Он подцепил вилкой маринованный
– А пьем, мы за моего любимого и дорогого товарища, Валентина Сергеевича Кобалева!
Он поднял рюмку и чокнулся с "любимым и дорогим товарищем", который, как оказалось, был уже достаточно пьян и висел на плече у своей девушки, пытаясь чмокнуть ее в щеку.
– За тебя, Валек!
Тот ответили заплетающимся языком.
– И за вас Данила Андреевич! За все, что вы для меня сделали!
Людка быстро махнула свою рюмку и подсела к столу, чтобы закусить. По опыту она знала, что очень скоро мужички разойдутся и тогда ей уже никто не даст поесть.
Но мужички не спешили. Посидев еще немного за столом, они, вдруг, ни с того ни с сего, завязали дискуссию о политической обстановке в стране. При этом Данила постоянно внушал Валентину, что тот не правильно сейчас живет, не по-людски. И все такое.
Впрочем, Пружина старалась не прислушиваться к их разговорами. "Меньше знаешь, дольше живешь!"
Очень скоро она поняла, что верховодит всей гулянкой, тот, кого называли Данила Андреевич. Причем как то так само собой получилось, что он постарался подальше отодвинуться от девочек, и предоставлял всю свободу действия, своему более молодому товарищу.
А Валентин Сергеевич или Валек, так он сам просил себя звать, когда окончательно захмелел – "Все-таки, не на заседание Госдумы! А в тесном, можно сказать семейном кругу. Можно и без фамильярностей!" – ,видимо, не имел ничего против и, не переставая, гладил Людку и Ольгу, вторую проститутку, за коленки, старясь подальше забраться рукой под юбку.
Обязательным элементом любой гулянки была баня. Не обошлось без нее и на этот раз. Парилка и бассейн находились, в подвале здания, куда подвыпившая кампания, в сопровождение двух молчаливых охранников, спустилась на лифте.
Валек, раздевшись догола, схватил девочек под мышки и потащил с собой в бассейн, где заставил, по очереди нырять под воду, и делать ему минет. Потом, схватил Людку за волосы и, не обращая внимания на ее крики, что ей больно, потащил ее в сауну.
Потом, потом…
О том, что было потом Пружина вспоминала, как об одном большом и страшном сне.
***
… Снова пошел снег. На этот раз он не был таким резким как днем. Снежинки в медленном вальсе кружили перед лобовым стеклом автомашины и, опустившись на теплый работающий капот, тут же таяли.
Захар пригрелся и почти задремал. Ему даже начал сниться сон. Он гладил чьи-то длинные ноги, тонкое женское тело, рыжие волосы, жадно вдыхал в себя их запах, видел зовущую улыбку, но как только хотел притянуть женщину к себе поближе, она тут же выворачивалась и исчезала, чтобы появиться вновь и… дразнить – дразнить его своими прелестями.