Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I
Шрифт:
Русское продвижение будто замирает почти на полвека, а затем резко меняет направление с юго-восточного на северо-восточное.
На нашем пути к тому же Печилийскому заливу и Корее лежала только Маньчжурия, представлявшая собой последний «клин» еще не занятой нами евразийской империи, последний этап нашего сухопутного марша на Восток. Марша, результаты которого сделали бы Россию не только величайшей сухопутной евразийской державой, но и величайшей морской державой на Тихом океане, подобно тому какой Англия была на Атлантическом.
Трудами «охочих православных людей» Провидение зажгло на Амуре маяк, свет которого
Трагизм этого момента русской истории чуть ли не первым осознал и описал генерал и разведчик Алексей Вандам в работе «Наше положение», увидевшей свет в 1912 году. Изложим дальше внешнюю канву событий, следуя в основном описанию генерала, иногда пользуясь его генерально-штабным языком, беря дословные заимствования в кавычки.
По словам Вандама, небольшое препятствие, которое судьба положила нам на пути к теплым морям в лице Маньчжурии, было необходимо, чтобы задержать шедшие налегке и слишком выдвинувшиеся вперед головные части «русской добровольческой армии» «охочих людей». Заставить их уцепиться за землю, выждать подхода новых воинских эшелонов и затем уже неостановимо идти от «теплой реки» к «теплому морю».
«Если бы на прохождение этого последнего этапа и на обращение самого слабого из остатков Золотой Орды в совершенно русскую страну нам понадобилось даже полтораста лет, то и в этом случае уже сто лет назад [32] мы стояли бы на берегах Желтого моря столь же безопасно, как сейчас на берегу Балтийского.
32
То есть в начале XIX века!
А теперь возьмите циркуль, измерьте, во сколько раз ближе были бы мы с этой базы к Индии, Сиаму, Зондскому архипелагу, Филиппинам и находившемуся бы на одном с нами дворе Китаю, чем вся Западная Европа или Америка, долженствовавшие путешествовать вокруг мысов Доброй Надежды и Горна, — и вам станет ясно, что главнейшая задача всей государственной политики нашей заключалась в обладании богатым югом Азии, являющимся естественным дополнением бедного Севера…
Мы… должны… закончив наше наступление через Сибирь выходом к Желтому морю, сделаться такою же морскою державою на Тихом океане, как Англия на Атлантическом, и такими же покровителями Азии, как англосаксы Соединенных Штатов — американского материка.
При этом условии мы были бы теперь не беднее и не слабее страшно теснящих нас ныне жизненных соперников.
К несчастью, задача эта не была понята нами и к самому важному историческому моменту, когда указанная нам самим Провидением арена была еще свободна.
Когда англосаксам Америки предстояло еще перейти от Атлантического океана к Тихому через всю ширь своего материка, а Франция и Англия вступили в борьбу, долженствовавшую решить, которое из этих государств впредь до полного истощения вынуждено будет вращаться в орбите честолюбия своего противника, мы оказались точно распятыми на кресте нашего Нерчинского недомыслия».
5. Нерчинское
Что же все-таки произошло? С внешней стороны дело обстояло так. Первая линия русского движения к Тихому океану пошла по Крайнему Северу. При холодном климате и огромных расстояниях расположенные вдоль этой линии остроги и городки терпели нужду во многом, особенно в хлебе. Хлеб в Охотском крае иногда нельзя было достать на вес золота, а цена на него, как мы помним, была запредельной.
В 1638 году русские люди впервые получили от тунгусов сведения о существовании за Становыми горами никем не занятой страны, где люди пашут землю и разводят рогатый скот. О «богатой» реке «Чирколе», как тогда называли Амур. Тогда же в Якутске — реальной столице Охотского края — было принято решение о походе «в землю незнаемую — Даурскую». Тем более что с легкой руки шамана Томкони — эвенка «Лалагирского роду» — ходили упорные слухи, что в этой вожделенной, манящей своими богатствами стране есть чудесная Серебряная гора. Что сие за диво, никто толком не знал, но эффект от рассказов шамана был большой.
5.1. Достаточно 300 человек
Первые две попытки проникнуть на Амур — Максима Перфильева в 1639 году и Еналея Бахтеярова в 1641-м — окончились неудачей. Но упорен был воевода якутский Петр Головин. И в 1643 году организован был еще один — третий — поход. Уже известный нам поход «письменного головы» Василия Пояркова.
Обученные предыдущим печальным опытом «государевы люди» отнеслись к делу весьма «сурьезно». Подготовка экспедиции, как и полученные ею практические и научные результаты, начисто опровергает расхожее мнение, идущее от «времен петровских», что истинно научное изучение Сибири началось у нас якобы, как всегда, с немцев. А именно с данцигского уроженца Даниила Готлиба Мессершмидта, приглашенного Петром I «по найму» для изучения и описания сибирских богатств. Хотя личностью немец оказался героической и достойной всяческих почестей и нелицемерного уважения, все же очень советую любознательным ознакомиться подробней с трудами и походами первооткрывателя Амура{52}. Нас же сейчас интересует конечный результат.
Вернувшись в Якутск с оставшимися в живых казаками, воевода-разведчик Василий Поярков сдал якутскому воеводе, уже не Головину, а Пушкину, подробнейший чертеж всего своего пути, а главное — реки Амур со всеми «сторонними» реками. И доложил руководству, что:
1) вся открытая им страна удобна для земледелия;
2) живущие в ней полудикие племена никому не подчинены;
3) для утверждения русской власти на Амуре достаточно 300 человек [33] ;
33
Однако представьте — трехста тогдашних русских людей было достаточно, чтобы контролировать Амур! Качество людей.
4) из указанных 300 человек половина должна быть распределена гарнизонами в трех или четырех городках, а половина состоять в подвижном резерве.
5.2. Появление маньчжуров
Следующий этап нашего движения на Амур неразрывно связан с именем Ерофея Хабарова.
В 1648 году открыт был новый, более западный и более короткий путь к Амуру. После предварительной разведки отправилась из Якутска вторая партия казаков из 50 человек под начальством составившего ее на свой счет купца Ярко Хабарова для подчинения Амурского края России.