Цвет боли: бархат

Хансен Эва

Опля! Перед Линн сидела философ в юбке, вернее, без.

Линн старательно прятала свое удивление и даже некоторое смущение. Похоже, эта девица способна многому научить ее саму…

— Ну, и почему?

Лили откинулась на спинку кресла и уложила ноги на пуфике удобней.

— Даже при самой заботливой жене муж может быть одинок и способен искать утешение у таких, как я. Вернее, я вам уже говорила, что единственная в своем роде, но мужчины ошибочно могут принимать за меня кого-то похожего. Внешне похожего, — уточнила она.

— Чем вы

отличаетесь от других?

Вместо ответа на вопрос Лили вдруг резко повернулась к Линн всем телом, даже ноги перенесла на кресло, поджав их под себя.

— Что нужно мужчине? Любому. У них до черта фантазий в башках. Сексуальных фантазий, даже если себе в этом не признаются. Абсолютному большинству удается эти фантазии гасить, давить, загонять глубоко-глубоко, и вовсе не из-за правил приличия. Сейчас модно быть особенным, позволять себе распускаться, надевать женскую одежду, не побрив усы, делать маникюр при пудовых кулаках и носить каблуки… Что угодно, хоть зоофилией занимайся, если, конечно, ваш мастиф или дог не против.

— Тогда почему вы говорите о несвободе?

— В обществе свобода, а дома?

Линн усмехнулась:

— Почему вы уверены, что у многих дома нет свободы?

Интересно, что сказала бы эта красотка, увидев комнату боли?

Но Лили рассмеялась:

— Многие свободой называют наручники, пристегнутые к кровати, флоггеры и плаги. Кажется, если уж вот так… то секс атомный… Кстати, вы не смутились при упоминании флоггеров и плагов. Значит, с таким знакомы. Нравится?

Ой-ой… Линн поняла, что еще не видела настоящую Лили. И эта настоящая совсем не похожа на мурлычущую кошечку, скорее это змея, к тому же сознающая свою силу.

— Вижу, что нравится… Неудивительно, я знаю вашего мужа.

— Вы знакомы с Ларсом?

Если это так…

Додумать, что именно «так», не успела. Лили усмехнулась:

— С вашим супругом, видимо? Нет, но видела вас вместе, этого достаточно. Он всегда доминирует? Простите назойливость, но вы мне симпатичны, и я могу кое-чему научить.

— Думаю, всему, что нужно, я научусь сама.

— Обиделись? Зря. Вы нигде не научитесь тому, что я вам покажу. Вернемся к нашим баранам, вернее, мужчинам…

Она встала и теперь говорила, размахивая пультом, вернее, жесты были по-прежнему изящными, но уже не мягкими и плавными, а довольно резкими.

— Почему-то считается, что мужчине необходимо дать то, чего у него нет дома. Если дома он подкаблучник, нужно позволить хлестать себя плетью и стонать при этом, если он сексуально неудовлетворен, довести до оргазма пару раз за встречу, а то и больше. Если устал от своей власти — надеть на него ошейник и заставить лизать сапоги.

— А что, не так?

— Это рассуждения обычной проститутки, даже очень дорогой. Но не мои.

— Чем отличаются от них ваши рассуждения?

— Нужно понять, чего же в действительности хочет мужчина, не его глупые вымыслы и картинки в мозгу, навязанные просмотром порножурналов или порнофильмов, а то, что

ему и впрямь нужно. Мужчины просто вбили себе в башку, что обожают минет, потому что так положено, а в жизни большинство из них до смерти боится отдавать своего дружка в зубы даже опытной шлюхе. А если у нее вдруг перекосит челюстной сустав и щелкнут зубы? А если у нее кариес или начинается стоматит? Скольких она облизала до него? Думаете, это пустые страхи?

— Нет, не думаю и не знаю, о чем думают мужчины, позволяя шлюхам делать минет.

— Конечно, не знаете! Я тоже не знаю, но слышала от… от подруг, что драгоценные члены частенько дрожат не от возбуждения, а от обыкновенного страха.

Линн надоело выслушивать откровения проститутки, даже высокооплачиваемой, она предложила:

— Может, стоит вернуться к Андреасу Флинту?

— Дался вам этот Андреас.

— Но я ради беседы о нем сюда пришла. — Пора ставить точки над «i», внимать ее поучениям на тему общения с мужчинами у Линн не было ни времени, ни желания.

— Хорошо, — вздохнула Лили. — Посмотрите вот это, все вопросы отпадут.

Линн надоело и видео, но Лили отрицательно покачала головой, когда Линн попыталась отказаться:

— Нет, смотрите.

Уже через минуту Линн буквально прилипла к экрану, широко раскрыв глаза. Было от чего, на видео Лили занималась любовью с… Аникой Флинт! Классический лесбийский набор — ласки груди, возбуждение друг дружки, ласки искусственных членов самых разных размеров, шуточки по поводу предпочтений…

— Кто все это снимал? — наконец очнулась Линн, поняв, насколько глупо выглядела всего несколько секунд назад.

Лили, которая с интересом наблюдала за ней, усмехнулась:

— Андреас Флинт.

Она кивнула на остановленное видео:

— Не желаете досмотреть?

— Нет.

— А зря. Ну, хорошо, я отдам вам это с собой. — Лили ловко вытащила флешку и протянула Линн.

Та снова помотала головой:

— Нет, мне не нужно это видео.

— Если не понадобится, вернете. Хотя мне оно тоже не нужно, это для Флинта, его заводят только такие штучки. Я же вам говорила, что у каждого мужчины свои тараканы в голове, и редко находится женщина, которая умеет их разглядеть. Аника была такой, она готова держать Андреаса, этого бездельника, только потому, что он сквозь пальцы смотрел на подобные штучки.

— Но почему бы не развестись с ним и не заниматься этими штучками безо всякой необходимости платить за бездельника?

— Не хотите? — Лили налила в бокал вино, которое так и стояло открытым. Получив отрицательный ответ Линн, плеснула во второй бокал себе и забралась в кресло с ногами. — У Аники с Андреасом были свои секреты, она как-то от него зависела, думаю, какая-то информация, которую он вам никогда не выдаст. Секрет умер с самой Аникой, но Андреас ее не убивал, смысла нет. Он понимает, что быстро просадит деньги, которые достанутся после смерти жены, и потом придется жить за собственные, а это неудобно.