Цвет боли: черный
Шрифт:
– Линн, знаешь, мы с Томом решили… пожениться.
– Шутишь?
Том кивнул:
– Так надежней, Бритт у нас с тобой непостоянная.
Прижавшаяся к плечу Тома Бритт вовсе не выглядела ветреницей, скорее сама скромность и верность. Не знай я, что внутри вулкан, который просто затих на время, могла бы и поверить.
Свен смущенно молчал, не зная, что сказать, я пришла на выручку сама:
– Свен, вы еще раз угостите меня фазаньей грудкой? Она получается
– И не только ею, Линн.
Бабушка возмутилась:
– У меня многое получается куда лучше!
– Тогда устроим соревнование. На Библиотексгатан прекрасная кухня.
– Не в замке? – глаза у обоих полны тревоги. Они рассчитывали, что я немедленно перееду к Ларсу? Просчитались, теперь я сама себе хозяйка.
– Нет, и вообще мне нужно учиться, ба. Но в выходные милости прошу в гости, вы должны научить меня готовить не только блинчики.
– С удовольствием, дорогая!
Лукас смущенно сообщил:
– Линн, твоя комната в порядке.
Он держал Дорис за руку, словно та могла сбежать. Я все поняла, новые нападки на «синий чулок» действительно были жестом отчаяния. Может, моя беда заставила их понять то, что они друг другу нужны?
– Лукас, может, ты сменишь соседку?
– Как это?
Ей-богу, даже самые умные парни непроходимые тупицы во всем, что касается чувств! Больше того, самые умные обычно самые большие тупицы. Это я усвоила благодаря Ларсу.
– Комната идеально подошла бы Дорис. Она любит яркое солнце целый день и утром, а я предпочитаю на закате.
То, как Дорис залилась краской, подтвердило, что я попала в точку.
– А ты куда, к Ларсу?
– На Библиотексгатан. Меня выпустят через пару дней, поможешь переехать?
– А… может, останешься? Просто Дорис переедет ко мне?
Я ахнула, потом, спохватившись, рассмеялась:
– Тогда меняемся комнатами.
– Нет!
– Да, иначе уеду на Библиотексгатан!
Лукас вздохнул:
– С тобой теперь не поспоришь…
– Вот и не спорь.
Лукас стрельнул глазами на Ларса, стоявшего у окна, вздохнул:
– Как скажешь.
Разошлись все, остался один Ларс, все это время молча стоявший у окна. Я почувствовала, насколько устала, неимоверно хотелось спать. В палату вошла медсестра:
– Вам нужно еще одно переливание, я подключу аппаратуру. Вы потеряли много крови, приходится добавлять.
Она все сделала быстро, но выпроваживать Ларса не стала.
Когда ушла и она, я посмотрела на капельницу с кровью, потом на Ларса, присевшего возле моей кровати, внутри словно что-то щелкнуло.
– Ларс, чья кровь?
В стальных глазах появился блеск:
– Моя. Только не требуй, чтобы откачали обратно!
– Теперь мы брат и сестра?
Взгляд стал настороженным:
– Что ты этим хочешь сказать?
– Будем дружить семьями.
– То есть?
– Станешь рассказывать своим внукам, как ты спас…
– Их бабушку!
Я демонстративно сделала вид, что не заметила его вставки:
– …одну препротивнейшую, маниакальную особу.
Ларс наклонился ко мне:
– Не надейся, что я кому-нибудь тебя отдам. Понимаю, завоевать тебя снова, после того, что натворил, будет очень трудно, но я постараюсь.
Я устало прикрыла глаза. Пусть старается. Все-таки Ларс самый красивый мужчина на свете, и я его люблю. А что до совершенных ошибок, то кто их не совершает…
Нет, я вовсе не намеревалась заставлять его кровью искупать свои ошибки (хотя именно так он и сделал), но уже точно знала, что сама чего-то стою. Дороговато поплатилась за такое знание, но что поделать?..
Ларс все-таки ушел на ночь, врачи потребовали дать мне отдохнуть.
Мое состояние уже не вызывало у них опасений, кровь мне перелили, оставалось бороться со слабостью. Не люблю больницы, потому поинтересовалась:
– Когда меня отпустят домой? Лежать я могу и там.
– Кто будет за вами ухаживать? – врач молод и очень похож на Джорджа Клуни, не сомневаюсь, что мой вопрос по-своему уникален, потому что остальные пациентки норовили полежать подольше. Но я такого насмотрелась, что меня еще очень долго никто не будет интересовать, даже копии Клуни.
– У меня много помощников…
– Молодой человек, который вас привез и дал кровь?
– Нет, и без него хватает. Бабушка, друзья, сестра, мама…
Бровь эрзац-Клуни чуть приподнялась, вот еще один умелец выражать удивление столь эффектно.
– Почему мама в последнюю очередь?
– Могу назвать первой.
– Хорошо, завтра я вас отпущу, но при условии, что будете лежать дома еще неделю и беречься.
– А можно сегодня?
Он с недоумением уставился на меня:
– Вообще-то, почти ночь.
– За мной приедут.
– Нет-нет!
– Мне еще будут делать какие-то процедуры?
– Не мешало бы поставить капельницы… – Доктор перебирал бумаги на столике, явно не зная, на что решиться. Я поняла, что нужно просто надавить посильней.