Цвет изумрудных глаз
Шрифт:
Мурчащих и мяукающих фраз.
Ты жил своей кошачьей жизнью.
И беды все, в сердечко зарывал.
Ты смог понять, в чем этой жизни смысл.
И себе под сонный нос, мурчал.
И в титрах быстро бегающих дней.
Так не легко, и пальцем удержать.
Тот счастья миг, осколок от теней.
Мы
И ты уснул и с головою в сон упал.
Ты там где дремлет солнца жёлтый рай.
И кто бы глотку в адрес твой не драл.
Ты там живи и радость жизни воспевай.
Там холодок отстиранных рубах.
Тебя ласкает, в раннем утре вновь.
Ты удержи в изумрудовых глазах.
Блаженство, райских одиночных снов.
Пусть клиньям птичьим все равно.
Пожар наш осень разожгла!
Моих страниц рассыпанных стихов.
Не затуманит, злого рока мгла.
Ты жил своей кошачьей жизнью.
И беды все ты чувствовал душой.
Ты смог понять, в чем этой жизни смысл.
Ты так и знай что ты на век со мной!
Силуэт плаща по ветру.
Небо с прорезью розовой ленты.
Гонит вечер по улицам старым.
И дела снова песней не спетой.
Заиграют на нервной гитаре.
Голова бесконечно кружится.
В тех местах где соблазн живёт.
Мысль в черепе, как кровопийца.
Из сосудов кровь жадно сосёт.
Ветры юности все отшумели.
Что нас волнами гнали вперёд.
Вальс вечерний и танец в нём белый.
После сна бесконечно гнетет.
Лишь одно в этих улицах вечно.
Родного плаща силуэт.
Трепетал его ветер беспечно.
Ты несла в город траурный, свет.
Может песня ещё не допета.
Может только она на устах.
И глаза твои блеском портретным.
Засияют в потухших мирах.
Богиня, таким меня ты полюбила.
Запретного плода презрение.
Подтолкнет
Затуманит иллюзией зрение.
И вонзиться в тебя как блоха.
Опьяненные, дикими взглядами.
Лиц смазливых, прогульщиц лихих.
Упиваетесь до смерти ядами.
Вы все жители царства глухих.
Богиня не может конечно.
По бокалам сочувствие разлить.
Только высказать слово поспешно.
Тем что может как пулей убить.
Только мне не нужны оправдания.
Что марают меня как в грязи.
Лучше быть, этот век мне в изгнании.
А не под подошвами, свЯтой княжни.
Под манжетом растрепанной куртки.
Бьётся пульс, где хранится любовь.
Перерезать, чтоб алые струйки.
Разогнали бы грязную кровь.
Я тебе не звонил, и не верил.
В разгаре хмельных вечеров.
Ты все думала, гада пригрела.
Как твоя цвета лунного кровь.
Вот таким ты меня полюбила.
Богиня - исчадие тьмы.
Не была каждым встречным любимой.
А сукой - дятем сатаны.
По углам едкий дым самокрутки.
Чей-то жадный сощуриться глаз.
Обездоленной лишь проститутке.
Хватит добрых в след брошенных фраз.
Может быть суждено нам обоим.
Этот век в тесноте скоротать.
Но не буду твоим я героем.
И в разлуке не будем страдать.
Англетер
Из тумана щербатые стены.
Жуткой ночью приснятся опять.
Скользкой памятью, но постепенно.
Как волчок время крутится вспять.
На исписанных старых страницах.
Череда недосказанных слов.
Что поэт собирал по крупицам.
На бумагу выплескивал кровь.
Сто вопросов и все без ответа.
Лишь предательства алая мгла.