Цвет крови – черный

Брайт Владимир

Командир отдал приказ – и утанги шагнули вперед. При всем желании это нельзя было назвать битвой. Жестокая показательная казнь – наиболее подходящее определение для беспощадной расправы.

Демон метнулся к магу, и преданный телохранитель в очередной раз продемонстрировал готовность умереть за господина. Лам встал на пути монстра, заслонив собой Динкса. И пускай эта жертва ничего не меняла – смертному не остановить порождение Хаоса, – но и отступить было невозможно. Основное предназначение телохранителя – защищать. Даже ценой собственной жизни. Ламу не было

нужды кому-то что-то доказывать. Он поступил в соответствии со своим представлением о долге. Умереть намного легче, чем до конца дней мучиться осознанием вины. Настоящий воин знаком с правилами страшной игры, принимает их такими, какие они есть, и потому не боится погибнуть.

Чудовище находилось в последнем рывке от жертвы, когда в битву вступили утанги.

Резкий свист рассекаемого воздуха – и три магических жала-бича врезались в корпус монстра. Один змеей заплелся вокруг ног, а два других обвили руки.

Мощный рывок – и порождение Хаоса повалилось на землю. Затем еще один – и беспомощное тело поднялось в воздух. Словно гамак, натянутый между деревьями, леруф завис в полуметре над землей.

Четвертый утанг, до этого стоявший рядом со мной, покинул свой пост. Древний воин склонился над демоном, произвел несколько быстрых движений – и возвратился на место. Его миссия была выполнена. В подбородок леруфа был вбит штырь, острие которого пронзило язык и верхнее нёбо и вышло из носа. После чего оба края сами собой загнулись в некое подобие кольца. Теперь демон был не в силах открыть пасть и закричать. Два других штыря ослепили его.

Подготовка к казни происходила на редкость быстро и тихо. Утанги знали о пытках намного больше, чем кто бы то ни было. Мощный рывок – и конечности крысы вырваны с корнем. Черная кровь хлещет во все стороны, как мощные струи весеннего паводка, прорвавшего хрупкую плотину, а обезображенный корпус, содрогаясь в конвульсиях, лежит на земле.

Но как оказалось, и это еще не все. Безжалостный бич обвился вокруг обрубка, потащив его к пропасти.

Короткий миг – и вот уже растерзанный демон летит вниз. Бесформенный куль кувыркается в воздухе, то и дело взрываясь фонтанами крови.

Могло показаться, что утанги подарили врагу слишком легкую смерть. Но это было не так. Леруф не разобьется и не истечет кровью. Подобное невозможно. Монстр слишком живуч, он умрет от другого.

Порождения Хаоса не могут находиться в мире смертных больше одного светового дня.

Для возвращения домой крысе не нужен маг. Вполне хватит глаз – чтобы найти энергетический канал. А затем с помощью простейшего заклинания вернуться домой. Ослепленный и неподвижный демон обречен на медленную смерть. И пожалуй, самое страшное – зная о неминуемом конце, он не в силах что-либо изменить.

Ожидание смерти хуже самой смерти. Истина, которую трудно оспорить. Во всяком случае, я не стану пытаться. Мне вполне хватит и того, что одной проблемой стало меньше, но…

Сразу возникла другая.

Да, утанги жестоко отомстили.

Да, они спасли нас от бешеной твари.

Да и еще раз да.

Но при всем этом отряд лишился

единственной возможности попасть на Мефисто – остров, куда невозможно долететь.

Динкс до сих пор не оправился от болевого шока. Значит, в ближайшее время он не сможет помочь. Если он придет в чувство, это мало что даст: запас энергии мага исчерпан. Его не восстановить за оставшийся час с небольшим.

Утанги не ходят по воздуху, остальные члены отряда и вовсе бессильны что-либо сделать.

Следовательно…

– Церберы Фасы перестарались с демоном. – Олитунг первым нарушил молчание, выразив общее мнение. – Теперь нам точно конец.

Метательный нож гоблина до сих пор торчал из руки орка, но только сейчас Олитунг вспомнил про Кламста:

– Последнее, что осталось, – это вернуть пару долгов.

Гоблинский нож, вытащенный из раны, отлетел далеко в сторону, а орк повернулся к четверке съежившихся от страха разведчиков:

– Нехорошо предавать друзей.

– Ты-то можешь не беспокоиться насчет своей судьбы, – сказал Айвель.

На его глазах чудовище сожрало старого друга. Выхода из ловушки нет. Живая стена неотвратимо приближается. В сердце дроу не осталось ничего, кроме ненависти. Лицо принца словно высечено из камня. Он смотрит прямо перед собой и видит Валда, раз за разом вспарывающего себе горло. Честь дроу – абсолют, возведенный на пьедестал веры, – дала едва заметную трещину. Она пока еще слишком мала, но со временем может превратиться в бездонную пропасть, поглощающую все живое.

– Я убью тебя раньше.

– Неужели? – Орк повернулся к принцу темных эльфов, мгновенно забыв о гоблинах.

– Да.

– А как же насчет чести дроу? – Олитунг откровенно издевался над противником и не скрывал этого, играя на нервах вспыльчивого принца. – Что станет с бедняжкой честью после того, как ее бросит благороднейший из рыцарей?

– Не тебе, грязная тварь, судить о высоких материях! – Дроу слишком долго сдерживался, но рано или поздно любому терпению приходит конец.

– Грязная тварь?

Со стороны могло показаться, что Олитунг искренне удивлен, но это была не более чем игра.

Во время разговора один из орков наскоро перетянул кровоточащую рану командира тряпкой.

– Я не ослышался? Ты назвал меня грязной тварью?

– Именно так.

– Ну что ж. – Гигант удрученно вздохнул, всем своим видом выражая сожаление. – В таком случае, дерзкий щенок, ты умрешь.

Его показное благодушие вмиг улетучивается без следа. Рана перевязана, кровь остановлена, в каждой руке по мечу.

То, что должно случиться, рано или поздно произойдет. Эти двое мечтают перегрызть друг другу глотки. Пускай начинают. Я не стану вмешиваться. В конце концов, последнее желание приговоренного к смерти священно. И если один из бедняг собрался отправить другого в объятия смерти на час раньше…

Что ж. У каждого есть законное право осуществить мечту и упокоиться с миром.

Да будет так.

Пусть победит тот, кто достоин быть лучшим.

Глава 14