Цвет крови – черный

Брайт Владимир

Сосредоточившись на странном ритуале, дроу проигнорировал очередное оскорбление. Он прижал руки к бедрам, став похожим на застывшего по стойке «смирно» солдата. А ладони сложил в некие подобия ковшиков. Словно по желобу, кровь стекала по плечам вниз, накапливаясь в ладонях.

Капля за каплей жизнь покидала некогда сильное тело. В загадочном самоистязании не было никакого видимого смысла. Как и остальные, я не понимал, что задумал Айвель.

За последнее время перед моими глазами прошло множество разных событий. Но ни одно из них не способно прояснить ситуацию и ответить на главный вопрос: зачем и без того

ослабевшему от потери крови воину уродовать себя еще больше? Какой в этом смысл?

Ситуацию мог бы прояснить только дроу, никто больше. Но после самоубийства Валда Айвель остался единственным темным эльфом в отряде. И, судя по его отстраненному виду, объяснений не последует.

– Даже не хочу пачкать о тебя меч. – На этот раз орк говорил искренне. – Жалкая дрожащая тварь недостойна приличной смерти. Надо было сломать тебе позвоночник раньше, пока ты еще был похож на мужчину.

– Похож на мужчину? – Будто очнувшись от долгого сна или выйдя из оцепенения, принц поднял голову.

– Да. На воина, а не на отвратительную полудохлую свинью.

Несколько секунд непримиримые враги смотрели друг на друга, не отводя взгляд. А затем Айвель поднял руки и выплеснул на лицо скопившуюся в ладонях кровь.

Со стороны могло показаться, что он умывается.

Да, это походило на утренний моцион. Первый красавец на деревне, рубаха-парень, тайный предмет обожания всех местных красавиц, выходит во двор, голый по пояс, и, подойдя к кадке с водой, начинает плескаться. Не проходит и минуты – и его волосы, лицо и торс покрыты множеством капель.

Где-то далеко на востоке встает солнце, предвестник нового дня. И парень счастливо улыбается, будучи уверен, что впереди целая жизнь. Он вдыхает пьянящий воздух свободы полной грудью и никак не может надышаться. Удивительный мир переливается всеми цветами радуги. Чтобы продлить радостный миг, красавец черпает холодную воду и, фыркая, словно игривый жеребенок, трет щеки, подбородок и лоб, смывая с лица остатки сна…

На востоке действительно занималась алая заря. Солнце еще не появилось, но первые лучи прочертили небо всполохами серебряных нитей. Земной путь Айвеля подходил к концу, и он умывался. Не водой, а собственной кровью. Неведомый ритуал или безумие, сейчас это уже не имело значения. Главное, ему никто не мешал.

Закончив страшный обряд, дроу оторвал ладони от лица, ставшего похожим на зловещую маску, и спокойно, как ни в чем не бывало, сказал:

– Тебе не придется пачкать оружие. Ибо настоящий мужчина не нуждается в помощи.

– Что? – Олитунг не сразу понял, о чем идет речь.

– Почему? – Удивленный Свен повернулся ко мне за ответом, которого я не знал.

Рука Кламста помимо его воли потянулась к кинжалу.

Застывшие каменными изваяниями утанги бесстрастно взирали на детские игры смертных.

Трава склонилась под тяжестью выступившей росы.

Бродяга-ветер, резвящийся в кронах деревьев, затих.

Величественное солнце явило миру свой ослепительный лик, а причудливый узор из некогда разрозненных кусочков сложился в законченную картину.

– Тебе не о чем беспокоиться, – пообещал Айвель. – Я все сделаю сам.

После чего, не тратя время на объяснения, бросился грудью на мечи орка.

Глава 17

Крэмс появился неожиданно. Секунду назад

Этан стоял на берегу в полном одиночестве, а в следующую прямо из-под земли возникло нечто, напоминающее покрытое мхом бревно. Если присмотреться, можно было угадать в этом создании черты смертного. Руки, ноги, голова. Все было на месте, но, покрытое грязью, тиной и мхом, сливалось в единое целое.

Когда-то давно на побережье Великого океана жили зунты, странные существа, некая переходная ступень от животных к разумной расе. Затем они исчезли, растворившись в стремительном потоке мироздания. И вот теперь, спустя много веков, призраки давно забытого прошлого ожили. Не знай Этан, что перед ним Крэмс, он вполне бы мог подумать, что встретился с зунтом. По крайней мере, внешнее сходство имелось.

Само же появление хозяина болота произошло так неожиданно, что непосвященный мог решить – для эффектного появления на публике некромант использовал магию. Хотя на самом деле все было проще – сеть подземных тоннелей, вырытая неутомимыми ракстлами, испещрила прибрежную территорию. Рыхлую почву проще заполнять гнилой жижей. А болото еще не настолько окрепло, чтобы сметать на своем пути все преграды.

Пройдет время – и разведчики, ракстлы, не понадобятся. Сильный берет то, что хочет. Безжалостно уничтожая безумцев, осмелившихся встать на его пути. Впрочем, до момента истинного триумфа еще далеко. Терпение и кропотливая работа – вот фундамент, на котором зиждется величественное сооружение, возводимое Крэмсом. В отличие от стремительного завоевания медленное покорение – процесс скорее созидательный, чем разрушительный.

И он строил. Зловонная трясина была не просто его домом, где с закрытыми глазами можно найти любое потаенное место. Нет. Она представляла из себя нечто большее, будучи неотъемлемой частью некроманта. Поэтому нет ничего удивительного, что здесь Крэмс чувствовал себя в полной безопасности.

Болото – его детище. Огромный ненасытный птенец, требующий постоянного ухода и пищи. Крэмс подпитывает его энергией, заботится о несмышленыше. Некромант знает: когда птенец оперится и возмужает, мир падет на колени перед ненасытным чудовищем и его повелителем.

Только слабый прибегает к помощи магии там, где можно обойтись без нее. Сильный не видит в этом необходимости. До тех пор, пока ситуация позволяет, он не засветится. Не раскроет своих возможностей, дав противнику шанс оценить его истинную мощь.

И пускай бывший бог пришел с миром – это ничего не меняет. Вчерашние друзья легко становятся врагами, и наоборот. Постоянства нет ни в чем и ни в ком. Доверять можно только себе. Тот, кто не следует этой нехитрой заповеди, как правило, кончает жизнь намного раньше положенного срока. Выживают сильнейшие. В отличие от новичка опытный боец постоянно готов к удару в спину. И, прежде чем сойтись в поединке, изучает повадки противника. Потому что, узнав слабые стороны, легче победить.

Крэмс размышлял здраво, но не знал главного. В плане изучения противника Этан имел заметное преимущество. Он начал присматриваться к осторожному некроманту задолго до того, как тот погрузился в болото. По-настоящему сильные маги не редкость. Но для осуществления далеко идущих замыслов мятежник искал того, кто не побоится гнева богов. Узнай Фаса или Алт, кто именно помог их отпрыску «спуститься» на землю, – и…