Цвет крыльев. Серый.
Шрифт:
Отец тоже был на своем обыкновенном месте. Сидя на мягких подушках дивана, в одной руке он держал пульт, а голова его была запрокинута назад. Черты лица заострились, кожа посерела.
Вскрикнув, Анжела подбежала к нему, все еще глупо надеясь, что он просто уснул и вот-вот проснется.
Как же так? Почему именно ей выпало не просто пережить смерть своих родителей, но пережить смерть отца дважды?
Все это было похоже на страшный сон, от которого нельзя проснуться.
И если в прошлом горе Анжелы длилось не так долго, хотя и запало глубоко в сердце, то сейчас
Ни Дэймон, ни Крис, ни кто-то еще уже не исправят это. Так решили наверху, и душа ее отца уже ушла вместе с Ангелом Смерти, забравшим его.
Навсегда.
– Тише, – Дэймон подошел сзади и обнял ее за плечи, нежно поцеловав в висок. – Теперь он в лучшем месте. И ты точно знаешь это.
От его прикосновения и слов (а может и от согревающего ласковым теплом волшебного медальона, который девушка все еще продолжала носить) Анжеле немного полегчало.
Да, теперь, когда она точно знала, что рай реален, когда общалась со всеми возможными ангелами, как Хранителями, так и Смерти, и даже Смотрящим, это уже не казалось банальными словами утешения, которые обычно говорят на похоронах.
Это была правда, в которую она не просто верит, а в которой она уверена.
И теперь Джош наверняка вместе с Элизабет. Девушка легко могла представить личный рай своего отца – дом, утро, Джош, готовящий завтрак и ее улыбающаяся мать, которую он так любил и которую пережил так ненадолго.
– Останешься? – прошептала Анжела, и Дэймон уверенно кивнул в ответ.
Конечно, он останется. Он ни за что бы не оставил девушку одну в такой трудный для нее момент.
На некоторое время Анжела замерла в его объятиях, ощущая, как в глубине души крепнет решимость.
Да, это тяжело, но она обязательно справится! Она должна окончить этот, проклятый с одной стороны, и безумно счастливый с другой, учебный год, потому что оба ее родителя хотели этого всей душой.
Взяв себя в руки, Анжела набрала 911.
Дальнейшее завертелось как в калейдоскопе, и до глубокой ночи у девушки не было ни одной свободной минуты.
Приехавшая по вызову бригада предварительно констатировала сердечный приступ, и увезла уже холодное тело отца на вскрытие. Кроме того, ей несколько раз пришлось повторить одно и то же – она пришла домой, увидела отца и сначала решила, что тот спит. Но его лицо показалось ей странным, и она подошла проверить, а после того, как тот не отреагировал – померила пульс и вызвала службу помощи.
История почти соответствовала истине, и ни у кого не вызвала вопросов, тем более, что причина смерти была естественной. Да и шериф, неплохо знавший и Джоша, и Анжелу, не желал угнетать девушку излишними допросами.
Когда же, наконец, все было окончено, Анжела упала в объятия Дэймона, спрятав лицо на его груди, как маленькая девчонка.
Ему не требовались слова, чтобы понять, что она чувствует – он в буквальном смысле ЗНАЛ это. Способность к эмпатии есть у всех ангелов, даже если они и падшие. Так, вдвоем, они молчали до самого рассвета.
Утро принесло с собой массу дел, на которые Анжеле пришлось найти силы,
Ей надо было заняться документами, разобраться со страховкой и браться за организацию похорон. Дэймон не отступал от нее ни на шаг, но он мало чем мог помочь. Откуда у Падшего опыт в таком деле, если прежде он умирал вместе со своими подопечными?
Криса же после случившегося девушка так и не видела. Он словно пропал вместе с Люцифером, не появляясь в школе и не выходя на связь. А может, просто предпочитал держаться от нее подальше.
Анжела знала, что при желании Дэймон сможет найти его – Ангел всегда увидит другого Ангела, если последний, конечно, не Смотрящий, или не помянутый выше Люцифер. Но девушка не пыталась сделать ничего подобного.
После смерти Джоша, Крис даже не позвонил ей, чтобы узнать о том, как она. Но Анжела его не винила.
Ей было тяжело, однако медальон – слезы Евы об Авеле, превратившиеся в один из первых артефактов в мире – не давал ей погрузиться в пучину черного отчаяния. А кроме того были еще две вещи, приносившие успокоение. Во-первых, она знала, что отец действительно в раю. А во-вторых, что его смерть – не вина ни ее, ни Дэймона. Если бы Хэвенли вновь спас ее за счет жизни Джоша, как сделал это прежде, она бы, наверное, нашла в себе силы простить его. Но чувство собственной вины и причастности вряд ли позволило бы ей стать счастливой.
А так ей было немного легче.
Крис же…
Падшим и без того нелегко справляться со своими эмоциями, что льются через край темной рекой, грозя полностью поглотить остатки света, а вместе с ним и всего того, что принято называть «человечностью» (хотя Анжела бы поспорила с подобным определением).
Еще Дэймон, прошедший и каждый день продолжающий проходить через подобное, рассказывал ей об этой тьме. И даже предложил оставить его, опасаясь однажды потерять над собой контроль.
Конечно, она отказалась. Пусть Дэймон и был Падшим, но Анжелу это совершенно не пугало – она не верила, что он сможет причинить ей вред.
Крис защищал ее, сколько она себя помнила, и сейчас наверняка держался подальше лишь от того, что не желал нагружать ее еще и проблемами с контролем гнева, возникшими после падения.
Пожалуй, это его решение было даже кстати. Поддержки Дэймона и подруг ей вполне хватало, а Кристиан… мало того, что он любил ее (а однажды полюбивший Ангел будет любить вечно, даже если предмет его любви и отказал ему), так еще и его падение было отчасти связано с ней самой. Выходит, девушка кругом была виновата перед Крисом, который заслуживал куда лучшей участи.
Мать Кайлы, Бетси, снова пришла ей на помощь, как было и после смерти ее матери, Элизабет. Впрочем, сейчас Анжела держалась куда лучше, и помощь казалась больше формальностью.
Девушка сама договаривалась с ритуальным агентством о панихиде, сама составляла список гостей, сама подбирала фотографию и одежду для похорон. Она не ревела и стойко выстояла всю церемонию прощания. Она вежливо отвечала на бесконечную череду однотипных соболезнований и вместе с остальными гостями тихо подпевала церковному хору.