Цвет ликующий

Маврина Татьяна Алексеевна

Полз крот беспомощный, темно серого бархата, молодой. В «Московском художнике» статья Маши Чегодаевой о детской иллюстрации, главным образом в защиту Мая Митурича. Скучно она полемизирует с «педагогом», что для детей надо все делать похоже, потом небольшой дифирамб т. н. левым художникам во главе с В. Лебедевым, дальше Маврина — «красочная живописность сказок», веселая ребячливость М. Митурича. Что-то в лесу сдохло!

19.7.73.Наклеивала картинки — получились весьма прилично, хоть и делались во времена неподходящие. Может, такая моя планида — работать и есть когда беда. Что-то я это за собой часто примечаю. Н. В. с переменой видимости, то старый злой, то совсем

ничего. Читаю Пушкина — хорошее чтение всегда.

21.7.73.Н. В. получил телеграмму от Пистуновой — когда будет, ждем воспоминаний о «Гудке» за счет издательства.

26.7.73.Приехали гости: Анимаиса, Костин и Оля. Рассказывали о посещении Шагалом ГТГ, о его восторгах от икон и от Левитана. О том, что якобы Ш. понравились мои вещи, Оля не говорила. Это домыслы Пистуновой. В ГТГ теперь распоряжается Манин, наметили 20 вещей к покупке. И. И. Лебедев уходит на пенсию и перед финишем яростно защищал на закупочной Лабаса и Фалька. Ан. привезла каталоги для подписи.

27.7.73.Приезжал Михаил в пропотевшей красной кофте, худой — с Ильмень-озера. Царевну не нашли, нашли самолет.

3.8.73.Ан. привезла Д. И. со статьей Дмитриевой. Я ее прочитала, статья «хорошая», составленная из моих фраз в основном. Вечный вопрос — зачем это нужно? Искусствоведческий анализ? Получше, похуже — а все равно эти этикетки не нужны живым.

9.8.73.Приходила Н. П. и сидела до 9-ти. Илья с Наташей не в ладах. Ссоры из-за покупки книг. Он был в научной экспедиции за рукописями, куда-то в угол Пермской области. На вертолете, на моторке к «скритникам». В 1913 году Благовещение совпало с Пасхой, и староверы ждали конца света. 300 семей ушли в лес умирать, но не умерли, их перетянули в свою веру «скритники». Так они и живут. В 1933 году было сильное гонение на книги, и много всего сожгли. Потому, якобы, и нет ничего. Малышев в этом деле был искуснее.

11.8.73.Написала дедушку — «художника», резчика из Борисовки, около Богородского. Вышел очень похоже, несмотря на развязность линий и отсутствие всякого старания — получился издали живой. Хорошо ли это? Все-таки должен быть — болван, игрушка, слиться с пейзажем и пр…

13.8.73.Читаю о пр. Аввакуме, что достала Над. Павловна и привезла нам. Сначала показался — тон не хорош, слишком фамильярный, комсомольский, а потом об этом позабылось от интересных событий, там описанных.

«У богатого человека Христа из евангелия ломоть хлеба выпрошу, у Павла Апостола, у богатого гостя, и с посланий его хлеба крошку выпрошу, у Златоуста, торгового человека, кусок словес его получу, у Давида царя и у Исаи пророка, у посадских людей, по четвертине хлеба выпросил, набрав кошель, да и вам даю». Дм. Жуков, Аввакум. ЖЗЛ. 1973. «Мол. Гвард.». Русские писатели XVII века. Интересное время, жалко, не обработал его какой-нибудь Мережковский. Автор вначале пестрит гадкими оборотами — «гой еси», а остальное вразумительно. Мар. Григ. прислала книжечку Аверинцева о «Плутархе», начала читать, но что-то скучна мне вся эта эрудиция.

17.8.73.Писала автопортрет, один раз получился похоже, но высокомерное выражение не понравилось, и я затерла.

19.8.73.Ан. привезла две книжки о Ван Гоге, два романа с послесловиями Муриной и Смирнова. Сами романы читать не хочется, послесловия одно другого «лучше». Читала и ругалась, сначала с Муриной, потом со Смирновым, которого я не знаю. «Каторжный труд» у Ван Гога! Вы, видно, не знаете, что это такое? У Ван Гога труд к сроку. Успеть, пока

не свалит болезнь. Это надо понимать!

22.8.73.«В мире книг» 7, 1973, ст. 68. Первые московские букинисты Говоров и Лопатин. После 1912 года торговля на Красной площади была запрещена. Печатная слобода, имея свои станочки, печатали лубочки, тут же у ворот торговали ими, на ограде церкви «Троицы на листах» развешивались. В Панкратьевском переулке было много книжных старьевщиков — ходебщиков. Владелец лавки нанимал «племянников», которые с рубашкой, то есть с заплечным мешком толкались на рынке, охмуряли дураков. С 1830-х годов старых книг наплыв — разорившиеся помещики (после Крымской войны) продавали библиотеки своих дедов.

Я еще застала базар на Сухаревке, но книжного ряда не помню. Из моего окна был виден мясной ряд, где висели туши.

Еще раз написала подсолнухи на тонкой бумаге, на пейзаже, плотно и густо. Бумага лучше приклеивает краску, так что на ней можно работать, но немного по-другому.

27.8.73.Написала два пейзажа на новой бумаге. Она прекрасна для акварели. Хорошо берет краску. Никак не приспособлюсь. Первый пейзаж получился какой-то вангоговский, тяжелый — «Два белых облака» (Уголки), а второй — легко сделала большое небо с тучами и тяжело землю. Вроде получилось. Бумага ценная. Надо ее обломать. Дождь надоел, и мы, гуляя, стали собирать 40 лысых. Последний лысый был Порфишка Крылов.

3.9.73.Не могла унять сердце, лежала наверху. Сочинила плохие стихи, но все равно запишу:

Сад пожелтел за одну ночь. Лежу и слушаю дождь. Туку, туку, там, там, там! Там, там, там! Тики там, тики там! Хочу в дом. Там, там, теритам!

Примерно так стучит. Еще звук булькания в кадку, который не уловила.

Вот кладезь премудрости, дачное чтение.

11.9.73.В Москве очень красиво. Читаю про гибель Романовых в «Звезде» № 9. Поправляла цвета на летних картинках. Письмо от Н. Соколова, хотят в Дрездене мою выставку.

19.9.73.Читала Моэма — и дочитала. (Сомерсет Моэм. «Подводя итоги». М. 1957.). Давал читать Лев. Он любит понятную философию, вернее, философию, написанную понятным языком писателя. Кто из наших писателей может так определенно про себя написать, с нужной скромностью и нескрытностью, во всяком случае без позы и без особых претензий, кроме претензии старого человека на все смотреть с птичьего полета и говорить равнодушно о смерти?

21.9.73.Смотрю свои последние картинки. Самый красивый букет — с рябиной, похожий на Матисса почему-то. Обнаружила при просмотре несколько пейзажей, где рожь желтая и черные грачи. Делала и в прошлом году и в нынешнем, в одной гамме получились и похожи на вангоговский пейзаж: желтая пашня и черные птицы, дорожка посередине, что я увидала в книге с послесловием Муриной — последний пейзаж в жизни Ван Гога, когда он сошел с ума и застрелился. Считают его роковым и зловещим. Птицы, дорога никуда. До июля 1973 года я его не видала. Почему же у меня появилась та же тема, тот же цвет, но нет у меня никакой трагедии? Может, наивно так думать, но, значит, у В. Г., когда он писал, тоже ее не было, а все это придумывают искусствоведы. Застрелился же он после, от упадка сил, «ангел его отлетел». Есть у него пустые картины, когда «отлетел ангел», похожие на Богаевского, но эта пашня с «ангелом», а дорога идет не никуда, а «дорога во ржи» — это лучшая из дорог.