Цвет ночи
Шрифт:
Аро прекрасно к ней относился: баловал, заваливал драгоценностями и подарками, исполнял каждую её прихоть, но не любил. Она чувствовала это каждой клеточкой её ледяного тела. Она старалась быть ему хорошей женой и великолепной любовницей, ожидая, что он наконец рассмотрит в ней что-то большее, чем просто супругу, но ничего не менялось. Ловя на себе все чаще заинтересованные вампирские взгляды, она решилась на хитрость, думая, что ревность, возможно, разбудит в Аро чувства к собственной жене. Её первый же любовник был убит Вольтури. Так же, как и все последующие. Он беспощадно избавлялся от них, но никогда даже словом не обмолвился с женой, не обвинил, не упрекнул ни в чём. Он всё знал, но всё спускал
Сульпиция смирилась: её муж никогда не полюбит её, никогда не ответит взаимностью на те чувства, что она испытывала к нему. Елисей был всего лишь пешкой в её игре, благодаря ему она слышала, что происходит в покоях её супруга. Аро, не смотря на важность дара Елисея, всё же убил и его, чем очень раздосадовал братьев, но те не смели перечить старшему Вольтури, поэтому ничего не сказали ему, лишь молча разводили руками.
И вновь, благодаря тому самому дару Елисея, Сульпиция выла на собственной кровати, подобно побитой собаке, не боясь быть услышанной. Откуда взялась в их жизни эта девка, которая свела с ума её мужа?! Она почувствовала что-то неладное ещё на балу, когда Аро зашел в зал под руку с Ренесми. Это было по меньшей мере странно: он и дочь его врагов, из-за которой однажды они все чуть не лишились головы. А потом его страсть, обрушенная на неё, которая вовсе ей не принадлежала.
Она чувствовала как он, глядя на нее, видит перед собой вовсе не её лицо. И сегодня в библиотеке она всё поняла по его быстрым взглядам на Ренесми. Аро Вольтури впервые за свою вечность по-настоящему влюбился. Влюбился не в свою красавицу-жену, а в дочь врага, эту сопливую малолетнюю полукровку. От этих мыслей Сульпицию опять скрутила боль, и она издала истошный крик. Но её никто не слышал, не понимал, как её разрывает на части не взаимная любовь к собственному мужу. Она слышала, как он был в своей комнате, как выходил на балкон и стоял там, не шелохнувшись, но с наступлением полночи, покинул свои покои, и вампирша прекрасно понимала, куда он направился.
На горизонте зарделся рассвет, возвещая о наступлении нового дня. Сульпиция напрягала слух так, что болели перепонки, но ничего не слышала. Тишина. Он был до сих пор с ней, с этой Ренесми, он полюбил её, он сделал её своей. Ей даже не нужно было обладать даром предвидения, чтобы знать это.
— Я убью тебя! Убью, мерзкая полукровка! Ты не отнимешь у меня мужа! — закричала она, вскакивая и швыряя прикроватный столик об стену.
Он разлетелся на куски, так же, как разлетелось сердце Сульпиции в тот день, когда Ренесми переступила порог её дома.
========== Опережая рассвет ==========
Аро пытался вспомнить, когда последний раз он оказывался в одной постели со спящим человеком. С женщиной, которая заснула в его объятиях. Такое было только в его человеческой жизни. Последний раз он засыпал вместе с той, что предала его. Эти воспоминания уже не вызывали никаких эмоций. Он принимал их как данность, как дела давно минувших дней, как блеклое человеческое прошлое. Даже горечь, послевкусие ярости, уже не ощущалась как раньше.
Сейчас на нем спала тёплая, восхитительно красивая Ренесми, щекоча непослушными бронзовыми волосами его нос. Аро не шевелился. Он пролежал так всю ночь и лежал бы столько сколько потребуется, наслаждаясь её мерным дыханием, теплом и мягкостью обнаженного тела. Он медленно втянул носом воздух, пропуская в лёгкие восхитительный запах девушки. Теперь чувство голода отошло на второй план. Она была всё так же аппетитна ему, но желания, которые она вызывала в нём, сейчас были намного сильнее голода. Его плоть вновь напряглась.
За окном брезжил рассвет. Ещё совсем немного — утро прогонит ночь, в комнате Ренесми станет совсем светло. Вольтури провёл по спине девушки лёгким прикосновением, наблюдая как её кожа покрывается
Сульпиция тоже любила его и все время ждала того, чего он не хотел и не мог ей дать — взаимность. Вечно придумывая какие-то планы по заполучению его сердца, она каждый раз просчитывалась и оставалась ни с чем. Каждый раз, занимаясь с ней сексом, пока он ещё мог себя контролировать, а она уже нет, он читал её мысли как забытую на столе книгу и всегда удивлялся, какой искаженной была её любовь к нему. Аро, будучи человеком, всегда считал, что настоящая любовь — это, в первую очередь, верность. Так объяснили ему родители, такое понятие и определение любви они заложили в него. Но его женщины все, как одна, предавали его. И даже Сульпиция, которая любила его, посчитала, что ревностью можно что-то разжечь в нём. Какие глупости иногда совершают, казалось бы, умные женщины, когда дело касается мужчин.
Другое дело Ренесми — эта девочка совсем не испорчена. Он не сомневался в её чувствах. Они были настолько искренними и настоящими, что от осознания этих чувств по телу Аро расходилось давно забытое тепло. Все эти века его никто так не любил. Никто. А она полюбила. Она отдалась ему, она не страшилась его и сейчас, засыпая в его объятиях, она была счастлива. Впервые за всю её жизнь — безмятежно счастлива. Они были первыми друг у друга, так или иначе, и не важно, какая пропасть времен их разделяла. Вампир улыбнулся и погладил непослушные волосы Ренесми, ощущая их мягкость.
Он теперь знал наверняка, что не отпустит её от себя. И если Каллены будут этому препятствовать, он просто убьёт их. В конце концов, они не смогли сделать эту чудесную девушку счастливой, поэтому стоило ли им сейчас изображать образцовую семью?
Что же насчет Сульпиции? Здесь всё будет сложнее. Он знал, как его супруга отреагирует на новость о появившейся конкурентке. Но это его мало волновало. Он больше не станет делить с ней ложе, и она вполне сможет предаваться любовной страсти с кем захочет. Мнение его братьев и остальных членов клана было ему безразлично. Он великий правитель вампиров, и каждый в этом замке должен и будет знать свое место. Если он выбрал Ренесми, то никто не посмеет осудить его или не согласиться с его выбором.
Рассуждая о волновавших его вопросах, он не заметил, как девушка перевернулась на живот, убрав с него ногу и, переложив голову на подушку, рукой так и не покидала его, обвив обнаженный торс. Её ноги были слегка расставлены, а округлые ягодицы так и манили к ним прикоснуться. Мысли покинули Аро, уступив место желаниям. Он повернулся на бок, и провёл рукой по спине Ренесми, спускаясь на ягодицы, по очереди сжимая их. Затем рука скользнула чуть ниже, и он почувствовал как её тело напряглось, а дыхание начало сбиваться. Она даже во сне реагировала на его прикосновения. Он провёл пальцем между её горячих складочек и, нащупав клитор, начал плавные круговые движения. Её нога инстинктивно подогнулась, открывая ему доступ к самому пылающему желанием месту. От его ласк она тут же стала мокрой, и его палец с лёгкостью утонул в ней. Внутри было нестерпимо горячо. Не прекращая ласкать её, он поднялся и встал на колени, начав покрывать её спину нежными поцелуями. С губ Ренесми слетел стон и её глаза, затуманенные от желания, медленно открылись. Опускаясь всё ниже, вампир оставлял влажные дорожки языком на ягодицах Ренесми.