Цвет победы
Шрифт:
Советник хмуро усмехнулся, но приказ выполнил, хотя отлично чувствовал, что не настолько подчинён воле этой женщины, как некоторые из его врагов, оказавшиеся под действием сваренного Ральдисом дурмана.
– Скажи мне, – севшая напротив молодая женщина вполне подходила по возрасту советнику в дочери, но смотрела с терпеливым сочувствием мудрой матери, – зачем тебе нужно было, чтобы Гинло стал королём? Ведь его родичи непременно должны были забрать парня к себе!
– Если бы он стал королём – не забрали бы! Они же не могут не понимать, как им это выгодно, иметь в подчинении целый континент, хоть и небольшой! Тут же можно размножаться,
– А знаешь… – печально сообщила Слава, в который раз убеждаясь, в какого уродливого монстра может обратиться отцовская любовь, если ничто не остановит безумных планов родителя по устройству жизни отпрыска, – он ведь едва не умер. Ты бросил его умирать в потайной комнатке и бежал, и моей дочери вместе с его матерью и дедом едва удалось спасти мальчишку. Он был такой худой и бледный… неужели ты не видел, что мальчик уже стоит на последней грани? Как ты теперь будешь жить, вспоминая его скрюченное тельце, брошенное в том холодном чулане? А ведь он наверняка тебя любил, называл папой… когда долго не видел бежал навстречу, раскинув руки, верил каждому твоему слову и считал тебя самым добрым и самым смелым. И он ждал, когда ты придёшь туда, в этот потайной склеп, вынесешь его, поможешь, спасёшь… а ты бросил, предал… как ты теперь посмотришь ему в глаза, если когда-нибудь встретишь, Урдежис?!
– Я не хотел… я собирался вернуться… – Старик вдруг схватился закованными в кандалы руками за лицо и горько заплакал, впервые за много лет искренне и безо всякой для себя выгоды.
Ни тайной надежды на сочувствие или снисхождение, ни игры или интриги не преследовал он, все крепче прижимая к лицу грязные руки и всхлипывая, как ребёнок.
– Знаешь… – печально сказала Слава и ничуть при этом не кривила душой, – а ведь ты очень талантливый и умный человек и мог бы принести своей родине много пользы. Тогда и у Гинло появился бы повод простить тебя. И даже желание встретиться ещё когда-нибудь… лет через пять… или даже раньше. Но для того чтобы он смог поверить, ты должен попытаться исправить всё зло, которое натворил… и это будет очень нелегко. Но ты ведь любишь решать сложные задачки?
– Ты шутишь, – советник с горечью усмехнулся, – кто мне теперь даст такое право? Моя участь – виселица на центральной площади или того хуже, мешок на голову и камень к ногам.
– Я дам, – спокойно сообщила Ярослава, – ты только должен сам решить, действительно ли ты хочешь искренне служить родине, или тебя устраивает приговор суда. Но запомни, обмануть меня тебе не дано. Ты всегда будешь говорить мне, моему мужу и моим детям, соправительнице моряне и адмиралу Бенедли только чистую правду.
– Я готов… – голос советника вдруг сел и охрип, – нужно подписать какие-то бумаги?
– Нет, – легко улыбнулась землянка, – просто искренне и честно пообещай сделать на посту помощника по финансовым вопросам всё возможное ради блага федерации.
– Клянусь…
– Но при этом ты никогда не будешь применять в делах нечестных приёмов, не будешь запугивать партнёров или подчинённых, использовать грязные методы, интриги, подлоги, шантаж и угрозы.
– Клянусь…
– Ты никогда не задумаешь и не сделаешь ничего способного повредить здоровью или спокойствию хоть одного из нас или из семьи адмирала. Ты будешь
– Клянусь…
– Тогда слушай меня внимательно, – веско произнесла землянка и качнула перед лицом советника подвеской, – ты сам выбрал свой путь. Отныне ты будешь искренне предан родине и своему делу и всегда станешь помнить и неукоснительно соблюдать все пункты нашего договора. Ты не станешь пытаться обмануть нас или скрыться. А я за это обязуюсь похлопотать за тебя перед вампирами. Всё! Договор заключён. Инвард, пусть кто-нибудь снимет с него это железо и принесёт нормальную одежду.
Адмирал давно вошёл в комнату, но не сразу решился пробраться к столу и тихо сесть на один из стульев. Он выслушал договор иномирянки и советника с недоверием и опаской, но спорить не стал, решив приставить к старому интригану своих людей.
Вызванный в гостиную гвардеец охраны неимоверно удивился приказу адмирала, но молча отцепил с пояса ключи и снял цепи. Захватил их и ушёл искать слуг, которые знают, где найти костюм для Урдежиса.
– Иди туда, – внимательно наблюдавший за происходящим Стан указал старику на умывальню, – умоешься и снимешь это тряпье. Одежду сейчас принесут.
Неверяще оглянувшись на адмирала, старик встал со стула и поковылял к указанной двери.
– Сейчас придёт мой человек… с бумагой и пером, необходимо записывать все его объяснения. – Адмирал устало потёр виски, сегодня ему не удалось поспать даже четверть периода.
– А может, пойдёшь, отдохнёшь? – предложил Стан, видевший усталость, как мутное пятно, подавляющее эмоции. – А твой человек потом отдаст тебе отчёт.
– Посижу немного, послушаю, уж очень интересные вещи он рассказывает… и объясните мне, как определить, не собирается ли он обмануть? – Инвард спрашивал с показным равнодушием, но в его голосе против воли звучала тревога.
Адмирал ещё не успел договорить, а анлезиец уже стоял за спинкой его стула и мягко давил на затылок, заставляя расслабиться и нагнуть голову вперёд. Первая, защитная реакция заставила Инварда напрячься и вцепиться в рукоятку кинжала, и только тренированная выдержка позволила удержать готовую к ответному удару руку. А потом и вовсе убрать её и выдохнуть облегчённо.
– Ты не мог бы предупреждать? – укоризненно процедил он спустя несколько секунд, потребовавшихся, чтобы восстановить дыхание.
– Не захотел, – насмешливо фыркнул Васт, – такие встряски возвращают бодрость не хуже, чем хороший отдых. Правда, ненадолго, но думаю, мы скоро закончим с этим делом.
– Во-первых, следить за ним не нужно, Шарик присмотрит, – сообщил Стан, поглядывая на дверь умывальни, – а во-вторых, мне кажется, он и сам никогда не пожелает терять последний шанс увидеть сына. Как ни странно, он его любит… я своим глазам не поверил.
– Вы немного не поняли, – поднимаясь с места, мягко сказала Ярослава, – Урдежис из тех людей, которые сами себе ставят в жизни цель… и чем она масштабнее и недостижимее, тем для них лучше. Такие вечные неисправимые альпинисты в душе. А я просто помогла ему найти новую цель… очередной Эверест, и теперь он в лепёшку расшибётся, чтобы её достичь. А заодно немного подправила моральные установки и приоритеты. Васт, ты закончил? Мы уходим. А тебе, Инвард, я, как врач, советую поспать. Только предупреди подчинённых, чтобы не нападали на твоего нового помощника по финансам.