Цвет предательства

Michael Mael

— Ты куда так несешься? И раскраснелся чего? — она окинула его подозрительным взглядом. — У тебя все в порядке?

— Да я в чулан, за веником, — сконфуженно пробормотал Тим, — лампу там твою раскокал, в кабинете…

— Лампу? — непонимающе сощурилась Лесана, — какую еще лампу?

— Ну бронзовая тетка такая, с шаром…

— А, эту, — отмахнулась девушка, — ну и черт с ней, с лампой. Я уж подумала, случилось чего — видок у тебя, знаешь ли…

— Да нет, — помотал головой Тим, — просто я думал, ты рассердишься.

—

Ой да ладно тебе! — она осклабилась и хлопнула его по плечу, — что я, совсем того, что ли? Но осколки ты давай подмети, ага?

Тим облегченно вздохнул, когда девушка резко развернулась и направилась в кухню — потом быстро юркнул в чулан, сунул фотографию обратно в пачку, а саму пачку в коробку, постаравшись придать штабелю его первоначальный вид. Затем, захватив с собой щетку и совок, поспешно направился на второй этаж — при мысли о том, что Лесана могла оказаться там раньше его, у Тима внутри все обмирало.

К счастью, девушка вовсе не собиралась проверять кабинет: она уже гремела посудой на кухне, что-то напевая себе под нос.

Быстро распихав по карманам свои записи, Тим расставил все книги обратно на стеллажи и принялся за уборку, то и дело вытирая рукавом со лба обильный пот. У юноши было отчетливое ощущение того, что он почти вплотную приблизился к некой тайне, загадочной и тщательно охраняемой.

Тайне, которая могла перевернуть все с ног на голову.

После обеда, состоявшего сегодня из наваристого супа с клецками, курицы с рисом и фруктового компота на десерт, Лесана отправилась спать, посоветовав Тиму последовать ее примеру.

— Ночью нам сегодня поспать не придется, — заявила она, поднимаясь из-за стола, — а я не хочу, чтобы ты был сонный или невнимательный. Так что давай, сходи отдохни.

Тим уже привык к тому, что девушка частенько спит днем, но сам так и не мог заставить себя отойти от привычного режима. Даже после того изматывающего ночного набега он целый день не мог сомкнуть глаз, пытаясь успокоиться и прийти в себя — а вот Лесана сразу же, как только они вернулись домой, отправилась в свою спальню и появилась только к ужину.

Тем не менее, он решил попытаться, хотя подозревал, что уснуть не получится и в этот раз: слишком уж Тим был взбудоражен, как от предстоящей им вылазки, так и от своих мыслей по поводу обнаруженных в чулане фотографий.

— Послушай, Лесана, — остановил он девушку на пороге кухни, — а что мы будем делать потом?

— Когда «потом»? — непонимающе переспросила она.

— Ну, когда раздобудем твою розу? Я правильно понимаю, что мы отправимся в Цедонию?

Лесана помедлила, словно бы собираясь с мыслями.

— Тим, давай-ка сначала ее раздобудем, хорошо? Это сейчас — самое важное. Потом и обсудим с тобой, чем будем заниматься дальше. Зависит от того, чем все закончится.

— В каком смысле «чем закончится»? — настала очередь удивляться Тиму.

—

Ну как — смотря, что я смогу с ней устроить и вообще… — в глазах Лесаны промелькнуло нетерпение. — Ладно, сейчас не время заниматься прорицаниями. Ты как хочешь, а я — спать. Вечером поговорим еще, я объясню тебе, что нам нужно будет сделать.

Пожав плечами, Тим посторонился, пропуская девушку. Он уже узнал ее достаточно хорошо для того, чтобы понимать — если Лесана не хочет чего-то рассказывать, расспрашивать ее бесполезно. Проще было, наверное, пересечь океан между Архипелагом и Цедонией вплавь.

Заснуть ему, конечно же, так и не удалось: яркий дневной свет заливал спальню, проникая даже через прикрытые веки. В комнате стало довольно жарко: полежав с полчаса, Тим решил пойти искупаться, чтобы освежить голову и немного взбодриться.

Морская вода приятно холодила кожу, и юноше совсем не хотелось вылезать на берег, тем более, что он решительно не представлял себе, как бы убить время до вечера. Снова лезть в чулан за фотографиями, как и заниматься расшифровкой книг в кабинете, Тим больше не решался — пока Лесана дома, это может оказаться небезопасным. Не то, чтобы девушка запрещала ему заниматься подобными исследованиями — в конце концов, в его распоряжение был предоставлен весь особняк, со всеми своими комнатами и их содержимым; нет, просто юноша не хотел, чтобы Лесана догадывалась о его подозрениях.

Когда они отправятся в Цедонию, подумал Тим, ему все равно нужно будет заняться изучением языка этой страны — так сказать, вполне легально. А что касается фотографий, то можно будет как-нибудь «случайно» наткнуться на них и показать Лесане — интересно, как она на это отреагирует?

Вернувшись в дом, Тим переоделся, высушил волосы и отправился в салон, прихватив из кабинета увестистый художественный альбом с красивыми цветными репродукциями. Картины большей частью изображали идиллические пейзажи либо архаические сцены из деревенской жизни. Судя по всему, в древности Цедония не так уж сильно и отличалась от Архипелага, несмотря на разделявшее их огромное пространство.

Если это, конечно, вообще была Цедония — несмотря на все свои успехи с буквами, Тиму не удалось понять ни слова из текстов, служивших картинам описаниями. Лениво полистав альбом, он отложил его в сторону и устроился на диване поудобнее. Прикрыв глаза, юноша принялся представлять себе сцены их триумфального возвращения в столицу Цедонии… точнее, возвращения Лесаны, ведь сам он окажется там первый раз в жизни… как же называлась эта столица? Кажется, Рокка? Или Сантуриан?..

Незаметно для себя Тим задремал — как ему показалось, всего на каких-нибудь полчаса. Когда же он проснулся, в салоне уже было темно: за окнами сгустились лиловые сумерки, и только серебристый луч западной сферы тонким стилетом рассекал вечернюю мглу.