Цвет предательства
Шрифт:
Свернув за угол, они оказались перед широкой, выкрашенной белыми и красными полосами перегородкой, заграждающей проход сверху донизу. Оглянувшись на Лесану, бородач неуверенно приблизился к укрепленному на стене цифровому замку и начал набирать казавшийся бесконечным код. Тим насчитал уже двадцать четвертый знак, когда замок, наконец, издал приятный журчащий звук, и перегородка плавно поднялась в потолок.
Начальник станции замялся, словно опасаясь идти дальше.
— Ну, чего встал-то? — прикрикнула на него Лесана. —
Тим чувствовал, что суровость в ее голосе была напускной, и еще он прекрасно ощущал звучащее в нем беспокойство: очевидно, девушка сильно нервничала, изо всех сил стараясь казаться безжалостно-холодной.
Не пройдя и сотни шагов, они снова уткнулись в барьер, подобный первому — только на этот раз стальную поверхность пересекали черные и желтые полосы. Когда ученый принялся вводить код, руки его заметно дрожали.
«Чего он боится больше», — подумал Тим, — «ее пистолета или того, что находится там, в самом конце коридора?»
Он тщетно пытался поймать взгляд девушки — казалось, она даже забыла о нем, неотрывно следя за бородатым. В коридоре по-прежнему стояла гробовая тишина, нарушаемая одним только негромким гудением вентиляции. Пол здесь был сделан из такого же мягкого и податливого материала, что и внизу, в большом зале: Тиму казалось, что он идет по песчаному пляжу, разве что ноги не утопали в песке.
Третья преграда была выкрашена в ядовито-зеленый цвет, а вместо панели замка на стене ярко блестела одна-единственная золотистая кнопка.
— Вот, — повернулся ученый к девушке, — это звонок.
— Какой еще звонок? — нервно переспросила Лесана.
— Вы же просили привести вас к порталу, — принялся объяснять бородач, — так вот, он за этой дверью.
— Но почему звонок? — сразу же насторожилась девушка, отступив на шаг назад. — Объясняй, и не юли мне тут!
Ученый опять замялся, как будто бы подбирая слова.
— Видите ли, — начал он, — я действительно понятия не имею, кто вы такие, как и зачем проникли на станцию. Это, наверное, и не мое дело…
— Правильно, не твое!
— … но вы должны знать, что никому из нас не позволено беспокоить Великого Магистра без особой на то необходимости…
— Кого-кого? — чуть ли не взвизгнула девушка, побелевшими костяшками пальцев сжимая рукоятку пистолета. — Ты же сказал, что здесь больше никого нет! Какого еще Магистра? Он вооружен? Соврал мне, сволочь?
— Нет-нет, — пробормотал бородатый, опустив взгляд, — я не соврал вам, просто Магистр… это не один из нас, понимаете ли…
— Так, мне все это надоело! — оборвала его девушка. — А ну давай, звони в свой звонок! Магистру скажешь, что я тебя принудила, если ему этого вот, — она помахала стволом у него перед носом, — будет недостаточно!
Ученый сник и осторожно, словно его заставили дотронуться до ядовитой змеи, потянулся к блестящей кнопке. Когда
Прошло несколько томительных минут, во время которых вообще ничего не происходило. Лесана уже было собралась позвонить сама, как тут перегородка уехала наверх, открывая им путь вперед. Прямо за ней коридор неожиданно обрывался, переходя в небольшую, но исключительно богато обставленную комнату.
Тим не поверил своим глазам, настолько дико смотрелось все это по контрасту со стерильной белизной лабораторий: пол, сплошь покрытый тяжелыми вышитыми коврами, резная деревянная мебель на толстых витых ножках, увешанные пейзажами и натюрмортами стены, роскошная золотая люстра на потолке, книжные шкафы и целые ряды хрустальной посуды в застекленном серванте.
Бородач испуганно замер на пороге, словно не решаясь осквернить подобную роскошь своим вторжением, пока Лесана не ткнула его стволом в спину, заставив сделать несколько шагов вперед. Перед тем, как последовать за ученым, она — впервые за все это время — оглянулась на Тима и ободрительно подмигнула ему, жестом поманив за собой.
Когда все трое оказались внутри, тяжелая дверь с глухим стуком опустилась у них за спиной, отрезая путь к отступлению. Впрочем, поворачивать назад Лесана явно не собиралась — тем более, что в комнате ей на первый взгляд ничто не угрожало.
Навстречу им из глубокого, обитого сливовым бархатом кресла поднялся человек. Высокий, голубоглазый и светловолосый, он был одет в длиннополую мантию цвета морской пены с широкими рукавами и вышитым на груди пестрым цветком с яркими радужными лепестками.
Что-то в его внешности сразу показалось Тиму необычным: человек выглядел совсем не старым, но его волосы были не просто светлые, а почти такие же белые, как и его мантия. Или это были глаза, бездонно-голубые и холодные, словно скованное льдом море? А, может быть, странно-отрешенное, почти отсутствующее выражение лица?
— Доброе утро, — вежливым кивком поздоровался с ними незнакомец, — представишь меня своим гостям, Диксон?
Бородач, которому была адресована эта просьба, выглядел совсем жалко: колени у него тряслись, по лбу катились крупные капли пота.
— Это Великий Магистр, — пролепетал он, — слабым движением руки указывая на беловолосого. — А это…
— Молчи, — прервал его Магистр, — я уже понял. Очень, очень интересно…
Ученый растерянно умолк, уставившись в пол. Казалось, он даже не решается лишний раз взглянуть на человека в мантии.
— Я знаю, кто ты, — обратился Магистр к Лесане. Тима он едва удостаивал взглядом.
Девушка вызывающе посмотрела ему прямо в глаза.
— И что из этого? Может быть, ты даже знаешь, зачем я здесь?