Цвет пурпурный
Шрифт:
София кивнула борцу своему и они вышли не оглянувшись. Слышим мы, мотор в машине загудел.
Киснет наш Харпо. Стойку протрет, сигарету запалит, на улицу выглянет, по залу побродит. Мышка бегает за ним, старается штобы он на нее внимание обратил. Милый, то, милый энто, а он смотрит поверх ее и сигаретой дымит.
Мы с Мистером __ сидим в углу, Мышка к нам подходит, два новых золотых зуба во рту сверкают. Вообще то она улыбчивая, а нонче плачет и говорит, мисс Сили,
София в тюрьме, говарю.
В тюрьме? Вид у ей стал такой, будто ей сказали, што София на луне.
За што? спрашивает.
Жене мэра нагрубила.
Мышка стул пододвинула и села. Смотрит мне куда-то в шею.
Как тебя по-настоящему зовут? спрашиваю. Она гаворит, Мария Агнесса.
Заставь Харпо тебя по имени звать, говарю. Может быть, он тебя замечать будет, хоть у него и неприятности.
Она посмотрела на меня с одурелым видом. Ладно, мимо проехали. И я рассказала ей, чево нам с Мистером __ Софиина сестра рассказала.
София с борцом своим и со всеми Софииными детьми поехали в город. Вышли из машины, а тут как раз мэр со своей женой мимо проходили.
Ой, сколько детишек, мэрова жена говорит и в кошельке роется. Какие миленькие малыши. Остановилась, и по голове одного потрепала. А какие белые крепкие зубки.
София с борцом ничего не ответили. Мэр тоже промолчал, встал в сторонке, смотрит на нее, улыбается и ногой притопывает. Ах, Милли, говорит, вечно ты над цветными умиляешься. Мисс Милли еще немного детей потискала и к Софии с борцом обернулась. На их машину посмотрела. На Софиины часы. Потом говорит, у тебя дети все такие чистые. Хочеш ко мне в прислуги пойти?
Нет. На черта мне это надо, говарит София.
Что ты сказала? она гаварит.
Да на черта мне, София опять гаворит.
Мэр на Софию посмотрел, жену свою отодвинул, грудь вперед выпятил, и говорит: Ну ка, девушка, повтори, что ты мисс Милли сказала.
Какого черта, София говорит.
Тут он ее по лицу и шлепнул.
На этом месте я замолкла.
Мышка на край стула пододвинулась. Опять мне в шею уставилась. Ждет, чево дальше будет.
Дальнейшие слова излишни, Мистер __ говорит. Ты знаеш, чево бывает, ежели Софию ударить.
Мышка побелела как простыня. Не может быть, гаворит.
Может, я говарю. Сшибла с ног мужика.
Прибежали полицейские, стали детей хватать. Головами их друг о друга стукать. Тут София по-настоящему драться начала. Они ее на землю повалили.
Дальше я и говорить не смогла. Глаза мокрые стали и дыхание перехватило.
Бедная Мышка на стуле скрючивши, дрожит.
Избили они Софию, Мистер __ говорит.
Мышка вскочила, будто ее ужалили, побежала к стойке, Харпо руками обхватила, и заплакали они оба. Долго обнявшись стояли.
А где борец-то был? Это я Одессу, Софиину сестру, спросила во время другова разговора.
Он
Полицейские его на прицел взяли, один шаг и он труп. А детей-то шесть, сама понимаш.
Мистер __ пошел к шерифу и упросил, штобы нас пустили к Софии. Буб, сынок евоный, столько раз попадался шерифу, и к тому же так на ево похож, што они с Мистером __ по-родственному, покуда Мистер __ помнит свое место и не забывает, каково он цвета.
Шериф ему говорит, она ненормальная баба, эта твоя невестка. Знаеш ты об этом?
Мистер __ говорит, да, сэр, еще бы не знать. Я ему двенадцать лет это долбил, до свадьбы предупреждал. У их вся семья такая, она тут не виноватая, Мистер __ говорит. И опять же, разве вы баб не знаете?
Шериф подумал, подумал, вспомнил своих. Мда, говорит, тут ты прав.
Уж мы ей скажем, какая она ненормальная, коли будет случай свидеться, Мистер __ говорит.
Вот, вот, скажите. И еще скажите, пусть радуется, што жива.
Когда я Софию увидела, то не поняла, как она вообще жива. Голова разбита, ребра сломаны. Нос на бок. Глаз выбит. Все тело отекло. Язык величиной с ладонь, свисает изо рта как кусок резины. Говорить не может. Сама вся синяя как баклажан.
Я так испугалася, чуть узелок свой не выронила. Однако не выронила. Положила в угол, достала гребень и щетку, рубашку, ореховое масло, спирт, и принялась за работу. Тюремщик, цветной, принес мне воды, и я первым делом промыла ей затекшие глаза.
Софию отправили работать в тюремной прачечной. С пяти утра начинает стирать и до вечера. В восемь только закругляется. Каждый день гора грязного белья выше головы, роба тюремная, черные от грязи простынки да одеяла. У нас свидания с ней два раза в месяц, по полчаса. Выглядит она дюже плохо, лицо желтое, пальцы опухшие как сардельки.
Тошно тут, София говорит, даже воздух противный. Кормят так, что можно помереть от этой еды. Да еще тараканы. И мыши. И вши с блохами. Пару змей видела. А попробуй сказать, так они разденут и запрут в пустую камеру без света, вот и спи на бетонном полу.
Как ты выдерживает, спрашиваю.
А я притворяюсь, что я это ты, мисс Сили. Как мне что-нибудь прикажут, я вскакиваю и бегу исполнять.
Вид у нее при этих словах стал безумный, и глаз подбитый по комнате забегал.
Мистер __ воздух втянул со свистом, Харпо застонал, мисс Шик выругалась. Она специально из Мемфиса приехала Софию навестить.
Мне даже словами не выразить, чево со мной.
Я смирно себя веду, София говорит. Они таких примерных заключенных еще не видывали. Не могут поверить, што я мэровой жене нагрубила, а самому ему так врезала, што он с копыт долой. И засмеялась.