Цвет страха
Шрифт:
— Да, я видел ваши секретные цифры, — ответил Президент, не находя ничего удивительного в том, что министр культуры следит за расходами Франции на содержание «Евро-Бисли». Недаром же его открытие было объявлено культурным Чернобылем. — Насколько я понял, доходы парка возросли потому, что парижанам захотелось еще раз испытать чувство отвращения к чуждой культуре, прежде чем «Евро-Бисли» закроют. Либо отметить торжество Франции над американской безвкусицей.
— Это все пропаганда! У нас есть основания полагать, что наплыв парижской публики в Кляксу
— Вы сказали, «клякса»?
— "Евро-Бисли" — грязное пятно, расплывшееся на ярких красках нашей любимой Франции.
— Не могу не согласиться. В обобщенном смысле, разумеется, — пояснил Президент. — И тем не менее бомбить американские символы недопустимо. На дворе двадцатый век! Может быть, через поколение-другое нам удастся безнаказанно плюнуть в лицо американцам, но сейчас...
— Я располагаю разведданными, которые свидетельствуют о том, что «Евро-Бисли» путем дьявольского гипноза заманивает в свои сети наших сограждан и спокойно выкачивает из них франки, тем самым лишая их врожденного уважения к своей собственной культуре.
— Очень страшное обвинение.
— И вполне серьезное.
— Особенно если учесть международные последствия. Уж не хотите ли вы сказать, что «Евро-Бисли» — нечто вроде шпионского центра?
— Хуже.
— Военная база?
— Еще хуже. Культурная нейтронная бомба, распространяющая по всей Франции разлагающее излучение неслыханной силы.
— Продолжайте.
— Мои сведения весьма скудны, я знаю лишь, что в эту минуту «Евро-Бисли» опустел и никем не охраняется. Мы можем захватить его без всякого труда, практически без потерь.
— Захватить? Ради всего святого, объясните мне, зачем?
— Месье Президент, действовать следует незамедлительно. Надеюсь, вы понимаете, что мы угодили в политическую передрягу? Нами разбомблен американский тематический парк — в обычных условиях такие вещи трудно объяснить.
— Вы хотите сказать, невозможно, — с горечью отозвался Президент.
— Единственное, что мы в состоянии сделать, — это отыскать убедительные оправдания нашим действиям. Прикажите ввести в парк войска и раскрыть его секрет.
— Какой секрет?
— Яркий окрашенный свет.
— Что вы имеете в виду?
— Прошу прощения, но мне нечего больше сказать.
— Этого недостаточно, чтобы вступать в войну.
— Мы не можем позволить себе дожидаться реакции Вашингтона. Если вы хотите избавиться от возникшего затруднения, начинайте действовать незамедлительно.
Президент Франции прикусил дрожащую нижнюю губу, и на его передних зубах показались яркие капельки крови.
— Я должен подумать, — отозвался он.
— Время не терпит, — напомнил ему министр культуры и положил трубку.
Президент бросил взгляд на часы в своем кабинете в Елисейском дворце. Стрелки их неумолимо ползли, а хозяин все еще перебирал скудный запас козырей, которыми предстояло сыграть сегодняшнюю партию.
Глава 14
Когда
Придя в себя, она тотчас подумала о самоубийстве.
— Не посылайте меня в этот ад! — с мольбой в голосе попросила она офицера, руководившего операцией.
— Мы делаем это во благо Франции, — суровым тоном заявил тот.
— Ради Франции я готова на все, — с пылом отозвалась Доминик. — Готова даже пожертвовать собой. Готова пролить кровь и выпить ее, только чтобы пролить еще больше крови за свою любимую страну. Сами знаете.
— Вы — одна из способнейших наших агентов, — заверил ее офицер. Разговор происходил в штаб-квартире ОВБ, в здании, получившем название «плавательный бассейн», поскольку его возвели над старым городским бассейном. — Ваша отвага зафиксирована во многих документах.
— Зачем же ломать мне карьеру, посылая в Америку?
— Подобное назначение не разрушит, а лишь ускорит вашу карьеру.
Доминик вцепилась длинным тонкими пальцами в свои рыжеватые волосы, словно намереваясь вырвать их с корнем. Зеленые глаза ее так и вращались, казалось, женщину охватил приступ падучей.
— В Америке я сойду с ума! Лишусь рассудка! Прошу вас, отправьте кого-нибудь другого!
— Других кандидатов у нас нет.
Доминик Парилло, проходившая в секретных документах ОВБ под кличкой Арлекин, уселась в кресло и руками прикрыла свои изящные колени. Теперь в ее повадке безошибочно угадывался высокий профессионализм.
— Что вы имеете в виду? — спросила она.
— Известно ли вам о запретной зоне под названием Клякса?
— Еще бы! Кто же не знает Кляксу? Клякса — и есть клякса. Но я впервые слышу, что ее называют запретной зоной. Неужели американцы закрыли «Евро-Бисли»?
— Наше ведомство внесло этот парк в список недоступных объектов. Туда проникают агенты, и... — Руководитель операции умолк, бессильно разведя руками.
— И не выходят?
— Выходят, — ответил офицер. — Но выходят... изменившимися.
— В какую сторону?
— Они выходят радостными и счастливыми.
— Разве это плохо?
Офицер взмахнул сигаретой, и голову его окутало хитросплетение струй табачного дыма.
— Они выходят оттуда, начисто позабыв о своей задаче — проникнуть в подземные камеры Утилканара и попытаться выведать секрет внезапного и упорного роста популярности Кляксы.
— Утилканар [14] ? Впервые слышу.
— Американцы пытаются убедить нас в том, что это помещение для переработки отбросов и прочего мусора.
14
Английское «дак» (см. выше утилдак) и французское «канар» означают одно и то же. Duck (англ.) — утка.