Цвет страха

Мюррей Уилл

Парализующее прикосновение мастера Синанджу молниеносно ввергло нервную систему ученика в ступор. Он успел только выдернуть пальцы из ушей.

Пока Чиун беседовал по телефону, Римо стоял неподвижно. На его суровом скуластом лице отразилось явное недоумение, а глубоко посаженные карие глаза, казалось, вопрошали: "Как я мог попасться на такую дешевую уловку?"

Чиун тем временем, не обращая на него ни малейшего внимания, проговорил:

– Приветствую тебя, о император Смит, раздающий золото и увлекательные задания. Мастер Синанджу ждет твоих распоряжений.

– У нас очередное

затруднение, мастер Чиун, - отозвался доктор Харолд В. Смит, голос которого не уступал своим благозвучием аромату чистящего средства с лимонной эссенцией.

– Я внемлю тебе, о мудрейший.

– В Виргинии происходит что-то ужасное, - выдохнул Смит.
– Ренактеры затеяли перестрелку.

– Реакционеры уже давно мертвы!

– Не реакционеры, а ренактеры.

Чиун наморщил свой безволосый череп.

– Я не знаю этого слова.

– Ренактеры - это люди, которые носят костюмы и форму времен Гражданской войны и воссоздают ее основные сражения.

– Они вступают в битвы, исход которых уже давно решен?

– Они стреляют понарошку.

Лоб Чиуна вновь покрылся морщинами.

– В чем же цель сражения? Если нет смерти, нет и победы в войне.

– Это действие носит чисто театральный характер, - пояснил Смит. Слушайте внимательно, прошу вас. Случилось так, что союзный батальон напал на подразделение южан и разгромил его.

– Ну и что? Они ведь не убивают.

– На сей раз северяне стреляли по-настоящему. Оставшиеся в живых конфедераты в свою очередь заманили в засаду другой батальон северян и уничтожили его подчистую. Подразделение виргинской Национальной гвардии, вызванное для подавления беспорядков, приняло сторону мятежников, в плен взят еще один батальон Союза.

– Значит, повстанцы победили?

– Пока нет. Если незамедлительно не вскрыть истоки этих событий, в стране может вспыхнуть Вторая гражданская война. Мастер Чиун, мы обязаны предотвратить дальнейшее развитие конфликта.

Чиун потряс своей старческой головой.

– Слишком поздно, - произнес он.

– Почему?

– Остановить войну можно только до ее начала, но не после. Вы позвонил нам слишком поздно.

– Я позвонил сразу, как только узнал о стычке, но Римо отказался со мной разговаривать.

Чиун пренебрежительно взмахнул рукой.

– Не имеет значения. В любом случае вы опоздали. Если люди в форме вступили в сражение, оно прекратится только тогда, когда одна из армий сдастся на милость другой. Таков закон войны.

Голос Смита явственно окреп.

– Мастер Чиун, мне доложили о начале мобилизации подразделений ренактеров в других штатах. Добровольцы выползают из всех щелей и стекаются к полю битвы у Питерсберга. Поступили сведения о том, что род-айлендская Национальная гвардия устремилась к Виргинии, чтобы отомстить за гибель бойцов, среди которых были род-айлендские гвардейцы.

– Значит, еще не все потеряно, - пробормотал Чиун, с подозрением взглянув на Римо.

– Что вы задумали?

– Хорошо бы отыскать генерала, повинного в этом бедствии, и отделить его тело от головы. Тогда, возможно, армия дрогнет, напуганная беспощадной рукой Синанджу.

– Неизвестно, кто за этим стоит. Эти люди вовсе не солдаты, а самые обычные граждане,

по праздникам играющие в войну. Бессмыслица какая-то!

– Типичные американские штучки, - рассеянно заметил Чиун.
– Хотите поговорить с Римо?

– Он... э-э-э... не станет меня слушать.

– Вы не сумели найти к нему должного подхода, - отозвался мастер Синанджу, поднося трубку к уху Римо.
– Теперь говорите, и можете не сомневаться: мой ученик слушает вас самым внимательным образом.

– Римо, мне очень нужна ваша помощь, - произнес Смит.

Римо по-прежнему даже бровью не повел.

– Я честно старался найти ответы на ваши вопросы, но должны же вы понимать, что это очень нелегко. Вас подбросили в приют младенцем, и у нас нет никаких сведений о ваших родителях, кроме имени, написанном на корзине, - Римо Уильямс. Я уже устал повторять, что Римо - одна из самых распространенных фамилий на Западе, и если не подвернется более существенной зацепки, я бессилен.

В трубке не раздалось ни звука.

– Римо, вы слышите?

– Его уши впитали каждое произнесенное тобой слово, император, заверил Смита Чиун.

– И как же он отреагировал?
– с сомнением в голосе осведомился Смит.

– Во всяком случае, не возразил, - вкрадчиво произнес старик.

– Значит, я могу надеяться...

– Ты - император этой страны, твое слово - закон, твоя воля непререкаема, - отозвался мастер Синанджу и повесил трубку.

Он подошел к своему ученику и вскинул глаза. Чиун был на голову ниже Римо, рост которого составлял шесть футов. Своей внешностью мастер Синанджу напоминал усохшее привидение с лицом мумии, пергаментную кожу которой покрывали многовековые морщины. Казалось, Чиун невероятно стар и дряхл, но глаза его светились мудростью и юмором, свидетельствуя о том, что их обладатель родился в конце минувшего столетия и обладает достаточным запасом жизненных сил, чтобы вступить в грядущее. Прожитые годы лишили корейца волос, оставив лишь жиденькую бородку и редкие завитки над ушами. Его хрупкое на вид тело прикрывало черное кимоно с алой каймой.

– Если ты по-прежнему не хочешь работать, - очень вежливо обратился к ученику Чиун, - то я с удовольствием оставлю тебя в состоянии полного покоя.

Римо стоял не шевелясь. По его лбу стекала струйка пота.

– Но я мог бы освободить тебя от паралича и взять с собой в качестве переводчика и оруженосца, - продолжал старик.

Ученик молчал.

– Я дам тебе возможность сообщить свое решение. Если ответ придется мне не по вкусу, я верну тебя в это тягостное состояние и отправлюсь в путь.

Чиун ткнул ногтем точно в центр лба Римо, и тот немедленно ожил.

– Никаких больше поручений, Смит!
– гаркнул он.

– Ты опоздал, - бесстрастно отозвался Чиун.
– Я уже повесил трубку, а мы опаздываем на самолет до Виргинленда.

Римо нерешительно застыл на месте, кося одним глазом на замерший у его подбородка ноготь, а другим посматривая на открытую дверь. Он лихорадочно соображал, успеет ли дать стрекача, прежде чем мастер Синанджу, научивший его всему, чем можно похвалиться, отреагирует. Наконец Римо решил, что в таких обстоятельствах шанс на успех составляет примерно половину.