Цвет судьбы
Шрифт:
Ребенком любил подражать кому и чему попало, изображать все подряд, вживаться в разные жизни, существующие и несуществующие, - обычная детская жизнь, не более. Потом постепенно все это потускнело, замерло, как и у вас. Начались проблемы... Я уже стал врачом, осваивал гипноз, но все еще не понимал, что живу под гипнозом у себя самого.
Пациенты очень мне помогли, а больше всех - дети. Оказалось, что и тот ребенок еще живой, только замерз и уснул. Разбудил, отогрел, как мог...
В.Л.
...Уже не веду группы. Но стоит прикрыть глаза и пригласить в память кого-нибудь из своих - словно на видеоленте, начинают
Вот папки с дневниками наших занятий, магнитопленки, остатки реквизита - костюмы, маски куклы, всякая всячина, объявления...
Одна из игровых афиш с пояснением.
Ангажемент! Ангажемент!
ТЕАТР ЖИЗНЕННОГО ЭКСПЕРИМЕНТА
предлагает Сыновьям, Дочерям, Супругам, Родителям, Здоровым, Больным, Подчиненным, Руководителям, Продавцам, Покупателям, Пассажирам, Водителям,
ВСЕМ, кто желает повысить качество общения и эффективность жизни, - роль МИССИОНЕРА в спектакле: "Интегрум"
ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ: уверенность не в себе, привлекательность не во всех отношениях, творческое самовыражение - смотря как понимать.
Конспект роли. Вы - один из миссионеров Интегрума, Духовного Космоса, посланный на Конфликтную Планету в облике одного из туземцев. Интегрум давно работает с этой планетой. Ваша миссия - в своем облике и на своем месте вносить в жизнь планеты гармонию, разум, радость. А для этого - возвышать туземцев в глазах друг друга, помогать им видеть свое истинное достоинство, учить взаимопониманию и любви и тем изживать конфликтность, грозящую разрушить планету. Дальнейшая цель - духовное развитие до той степени, когда станет возможным осознанное соединение с Интегрумом, сотворчество с ним.
Чтобы выполнить миссию, вам приходится постигать туземную жизнь своей судьбой - с ее радостями и страданиями, трудностями и болезнями, пороками, заблуждениями, ограниченностью... Все, все - собственной кожей и внутренностями, жизнью и смертью. Только так вы можете что-то понять, что-то сделать, о чем-то сообщить, и вся судьба ваша есть поиск, эксперимент, а значит - самопожертвование.
Кроме своей миссии, вы ничем от туземцев не отличаетесь, ваши трудности и страдания могут иметь лишь иную осмысленность. Интегрум держит с вами связь постоянно. Но вы сами не всегда эту связь осознаете - ваше сознание далеко от совершенства, и это необходимо, иначе вы бы оказались на планете в исключительном положении и не смогли быть туземцем. В какие-то моменты, однако, чувство связи поддерживается, и вы можете догадываться, что кто-то или что-то вас направляет. Орган связи с Интегрумом - ваша совесть. Она больше вашего сознания и сильнее вас.
В неких пределах Интегрум предоставляет вам свободу выбора, собственных решений и экспериментов. Вы можете объявить бунт, попытаться заглушить совесть, это, может, вам даже удастся. Вы можете встретиться со своими собратьями по миссии и узнать их или только догадаться об их существовании - где-то, когда-то... Это даст вам сознание неодиночества, поддержит уверенность в смысле жизни. Но даже если и этого не произойдет, вы можете продолжать работать. Чувство связи может сохраняться и в полном одиночестве.
Чем решительнее вы будете выполнять миссию, тем больше новых миссионеров появится из туземцев и тем больше шансов на спасение и счастье планеты...
...Еще кадр - подгруппа - "Разминка". Дружно помятой стайкой вылезли из давки за барахлом. У-ф-ф... Молодцы! Оттерли нахалов, все выдержали и отказались от покупок в пользу хвостовиков. Нас приняли за взвод сумасшедших.
Идем по улице.
Час пик - пора вживаться в автобус, по Станиславскому, методом физических действий, иначе никак. "Ну что толкаешь, твое через мое, что толкаешь?" - "Я не толкаю. Я трамбую".
– "Трамбуешь?" - "Ага... трамбую".
– "Я те ща п... помогу! Молотком вобью!"
Никита, он же Александр Македонский, сегодня выиграл пять сражений: три по очкам (пенсне в виду не имеется), одно юмором и одно как-нибудь. (Психологический нокаут в словарь спортивной терминологии не включен). Светик, она же великая актриса Рашель, обаяла глазным методом трех мушкетеров непреклонного возраста и направила на путь самоусовершенствования. Баш покорный слуга - Женечка, любезнейший из Омег, в любой точке земного шара вызывает на себя огонь, дым, ядовитые газы и гриппозные вирусы. Все учат, как надо жить, а он в благодарность учит, как не надо, дает примеры. Сегодня задание скромное: добиться, чтобы наступили сразу на обе ноги и пожурили за это ("Ну что стал, как колода, дай пройти"), а если не выйдет, ничего не поделаешь, придется наступить самому. Все это разминка, ролевая разминка.
Никита старательно таращит глаза и развинчивает шею (кого из детей окрикивают: "Перестань горбиться, ну сколько раз говорить!" - тот, с гарантией, будет горбатым, не внешне, так внутренне, - закрепившаяся семейная роль Омеги...).
Светик потеряла свою Рашель. В глазах опять напряженность - нет-нет, ничего не выйдет, улыбочки не помогут... Да не думай же совсем о своем взгляде, ведь пока была маленькой, все было хорошо? Ну, стеснялась, подумаешь. А сейчас, чтобы не напрягаться, нужна ДРУГАЯ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ. Представь сейчас, что ты Рашель Николаевна, детский врач, а перед тобою дитя, которое боится показать горлышко, - да-да, вот этот усатый, самодовольный... Видишь, как он внушает себе, что страшно мужествен и неотразим? Кажется, его недавно кем-то назначили. А знаешь, каким он был мальчиком? Плохо засыпал, боялся темноты и злого волшебника. Лет до семи у него все еще не просыхали штанишки. А каким будет старичком?..
Пошли, нам выходить...
Душа за скобками
Который уже век спорят, из чего складывается актерское дарование.
Эпохи меняют требования. Когда-то для актера необходимы были особая внешность, красивый и сильный голос, выразительная мимика, умение "подавать"... Теперь это не действует или просто смешно. Прежде всего естественность, говорят режиссеры. Ищут типажи, но, пожалуй, самый дефицитный из них - обыкновенность
Кредо Станиславского: актер должен жить на сцене, а не играть. Не изображать, а переживать и верить переживанию - тогда будет и полнота воздействия.
Есть, однако, и противоположный подход, проходящий сквозь всю историю искусства. В советском театре его исповедовал творческий оппонент Станиславского, Мейерхольд. Никакой естественности, считал он, на сцене не может и не должно быть, такая естественность - ложь в квадрате. В искусстве все искусственно, на то оно и искусство. В языке театра всегда есть условность и какие-то правила игры, принимаемые и актером, и зрителем. То же самое всегда есть и в жизни. Сценическая искусственность не противоречит подлинности, правде жизни, а, напротив, выявляет ее, если принимается открыто. Актер должен быть властителем, а не переживателем роли.