Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия

Симонов Сергей

– Поэтому мне самому придётся до них всех донести, что наша будущая ОГАС не заменяет административное руководство, а дополняет его научными методами и обеспечивает сбор достоверных исходных данных, – пояснил Хрущёв. – И это, на самом деле, правильно. Приехать на завод и оторвать яйца раздолбаям и бракоделам никакая математическая модель не может, а вот министр – запросто.

Подождав, пока смех утихнет, Косыгин сказал:

– Я напомню политический отчет товарища Сталина ЦК на XIV съезде ВКП(б). Сталин заявил: «Отсюда вывод: мы должны строить наше хозяйство так, чтобы наша страна не превратилась в придаток мировой капиталистической

системы, чтобы она не была включена в общую систему капиталистического развития, как ее подсобное предприятие, чтобы наше хозяйство развивалось не как подсобное предприятие мирового капитализма, а как самостоятельная экономическая единица, опирающаяся, главным образом, на внутренний рынок»

– Кржижановский, и следом за ним Александров сформулировали любопытную идею, – сказал Сабуров, – Они представляли себе народное хозяйство совершенно иначе — в виде огромного интегрированного производственного комбината, охватывающего всю страну. В силу используемых технологий и географических условий СССР, этот комбинат делился на отрасли и районы, но между ними существует теснейшая и неразрывная энергетическая и технологическая связь.

(Там же, c. 156)

– Район-комбинат — это прогрессивная идея, – согласился Косыгин, – буржуазные экономисты в принципе не могли родить ничего подобного, в мире частного предпринимательства такая концепция нереализуема.

– Заметьте, – добавил Хрущёв, – Несмотря на все завывания о преимуществах частного предпринимательства, внутри корпорации у капиталистов присутствует очень жёсткое и последовательное планирование. Но на уровне государства они тут же теряют это преимущество.

– И слава богу, – усмехнулся Косыгин.

– Вот-вот. С другой стороны, нельзя забывать о том, что СССР как государство продолжает существовать во враждебном империалистическом окружении, – сказал Никита Сергеевич. – Поэтому, как я уже говорил, сама политическая ситуация предназначила нам на международной арене роль государства-мегакорпорации, все граждане которого являются в этой корпорации сотрудниками, причём пожизненно. Поэтому государство-корпорация вынуждено заботиться о воспроизводстве рабочей силы, и у СССР в этом отношении есть огромное преимущество.

– В советских условиях рабочие создают значительный объем прибавочной стоимости, который целиком поступает в распоряжение государства. Из этого фонда созданной прибавочной стоимости, государство имело возможность выделять фонды для любых целей: для развития общественного потребления, для капиталовложений в промышленность, и для оборонных целей. Эти общественные фонды потребления — это и есть провозвестник коммунизма. (Там же, c. 159)

– Именно потому социалистическое накопление есть форма национальной обороны, – продолжал Хрущёв. – И потому с помощью механизма распределения отчужденной прибавочной стоимости, наше государство имеет возможность развиваться в самых разных направлениях: в сторону резкого усиления индустриальной мощи. Причем, структура распределения у нас не статическая, она может изменяться в соответствии с поставленными целями и задачами. Государство могло бросить массу прибавочной стоимости в любую сферу. Например, в бесплатное образование, медицину, предоставление жилья, коммунальных, транспортных и других услуг за символическую плату. Вся эта сфера финансируется из фонда улучшения быта рабочих.

(Там же, c. 162)

– С планированием потребностей предприятий понятно, – сказал Сабуров. – А вот с планированием

потребностей населения что делать? Как получить достоверные данные? Как их передать в Госплан?

– А почему бы не спросить у самих граждан? – предложил Глушков. – Провести социологический опрос. Пусть граждане сами назовут свои потребности.

– Такие опросы у нас проводились, как раз в 20-х, – заметил Сабуров.

– В том и проблема, что с конца 20-х их больше и не проводили, – сказал Косыгин. – Насколько достоверны будут ответы? Не побоится ли народ отвечать честно? А может, наоборот, завысит запросы? Типа, «проси больше, всё равно урежут вполовину».

– На то и статистический анализ, – пояснил Глушков. – Кто-то запросит больше, кто-то побоится честно признаться, что нуждается, но в сумме всё усреднится и даст достаточно достоверные показатели.

– Я могу выступить по радио, – предложил Хрущёв. – И кратенько, часа на два с половиной, разъяснить общественности, насколько важно для их же благополучия дать точные данные о том, в чём они нуждаются.

В действительности, Никита Сергеевич уже давно не произносил длинных речей, но собравшиеся юмор Первого секретаря оценили.

– Перепись населения давно не проводили, – заметил Сабуров.

– У нас каждый человек где-то работает, – сказал Устинов. – Нет ничего проще, запросим данные по отделам кадров, для оценки сгодится. Через них же можно получить данные о детях и пенсионерах. Каждый работающий сообщит состав семьи – и всё.

– Будут перекрёстные данные: скажем, муж сообщил о жене и детях, и жена сообщила о муже и детях – задвоение получается, – возразил Сабуров.

– А фамилии и адреса на что? – подсказал Китов. – ЭВМ может легко отсортировать записи сначала по фамилии, потом по адресу, тут и увидим задвоение, и отфильтруем автоматически.

– Так это надо всё население Союза в машину завести? – удивился Косыгин. – Сколько времени на это понадобится. Это же пара сотен миллионов народу примерно...

– Меня больше волнует – где хранить такую прорву данных, – проворчал Брук. – На магнитных лентах хранить можно, но вот время доступа к ним... А на магнитных барабанах такой объём данных разместить вообще нереально.

– Видимо, придётся пока смириться с тем, что наша современная вычислительная техника с такими объёмами данных пока не справляется, – резюмировал Хрущёв. – Но работать в этом направлении надо.

Сергей Алексеевич Лебедев сидел молча – в его распоряжении был единственный в СССР компьютер, который мог потянуть такую базу данных, но о нём в присутствии непосвящённых упоминать запрещалось.

– Ладно, в конце концов, данные можно по жилконторам и паспортным столам запросить, – решил Сабуров. – Задвоения в этом случае будут минимальные. Но обрабатывать однозначно придётся вручную, а в машину загонять уже обобщённые данные, скажем, рабочих – столько-то миллионов, колхозников – столько-то... Как и раньше считали.

– Что в качестве основного показателя возьмём? – спросил Байбаков. – Кржижановский и Струмилин брали народный доход. Его легко вычислить и от него удобно планировать. Кроме того, его прирост легко разложить по годам, а, исходя из численности населения по каждой республике можно установить и верхний плановый предел, который не стоит переходить.

– Вот его и возьмите, – ответил Хрущёв. – Как считаешь, Алексей Николаич? – взглянул он на Косыгина.

– Вполне логично, согласен, – ответил Косыгин.