Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия
Шрифт:
45. Покушение на доктрину Монро
Впрочем, когда в начале 1957 года Серов заговорил с Хрущёвым о поддержке революций в Латинской Америке, Никита Сергеевич вначале отнёсся к этому скептически.
– Иван Алексаныч, нам бы с арабами да турками в этом году разобраться, а ты в Южную Америку лезешь. Лучше скажи, что у тебя по Ирану? И с Индонезией, кстати, у них же в марте Сукарно введёт военное положение?
– С Сукарно мы работаем совместно и достаточно плотно, – ответил Серов. – Военное положение, да, вводить придётся, иначе сепаратистов на Суматре и Сулавеси подавить не получится.
– Я только поддержу, – согласился Хрущёв. – Если в Индонезии удастся разместить плантации хлебного дерева, мы не только для Индонезии, но и для всего ВЭС проблему продуктов питания закроем. Постепенно, конечно, по мере роста площадей посадок. Кстати, относительно хлебного дерева у меня с Неру интересный разговор был. У них в Индии тоже есть достаточно влажные районы, а народ кормить чем-то надо. Сейчас они выращивают джекфрут (индийское хлебное дерево. Но Неру сказал, что у джекфрута кожура и семена изрядно вонючие. Тут я ему и предложил попробовать классическое хлебное дерево выращивать. Он заинтересовался, а я дал задание министерству сельского хозяйства наладить взаимодействие с индийскими представителями по этому вопросу. Но пока саженцев мало, на всех желающих не хватает.
– Насчёт Сукарно... там генерал этот, как его... Сухарто... что в 1965 году заговор устроит... Может, его уже сейчас убрать, не дожидаясь?
– Не! Ты, Никита Сергеич, не учитываешь одну простую вещь, – Серов полез в свой портфель и достал... коробку домино.
– Рыбу забить хочешь, что ли? – усмехнулся Хрущёв.
– Нет. В командировки с собой беру иногда.– хохотнул Иван Александрович. – Вот, смотри. – Он начал строить домик из доминошек, сложил нижний этаж. – Вот, это, скажем, заговор.
Затем убрал одну из костяшек:
– А это мы убрали Сухарто.
Он продолжил строить домик, опирая перекрытия на другие костяшки домино. Домик поднялся аж на три этажа.
– А теперь, предположим, что мы уберём Сухарто не сразу, а когда заговор уже созрел, – он аккуратно вынул костяшку из нижнего этажа домика, и всё строение со стуком рухнуло. – Теперь понял? Сейчас мы убираем тех, до кого в период их активной деятельности мы с тобой можем не успеть дотянуться. Мы ведь не вечные. А рисковать не имеем права.
– А раз Сухарто затеет заговор в 1965-м, убрать его и проконтролировать успеем и сами, – покивал Никита Сергеевич, соглашаясь. – Умно. Молодец.
– По Ирану – мы плотно работаем с руководителями партии Туде Резой Радманешем, Ираджем Искандери и другими, – сказал Серов. – Хосрова Рузбеха, это один из руководителей «Организации свободолюбивых офицеров» Ирана, мы от греха подальше оттуда вынули.
(Народная партия Ирана НПИ; перс. Хезбе тудейе Иран; сокращённо Туде — марксистско-ленинская партия, действующая в Иране с 1941 года. Является преемницей Иранской коммунистической партии.
Хосров Рузбех, выданный провокатором, был схвачен полицией 6 июля 1957. Расстрелян 11 мая 1958 г)
–
– Фактически, её организация ничего не изменит, – пояснил председатель КГБ. – Против членов партии Туде уже с 1953 года идут репрессии. Туде собирается провести пленум в июле этого года, у нас в Москве.
– Пусть проводят. Помоги организовать, если им что потребуется.
– Само собой, – ответил Серов. – Относительно Ирана у нас сейчас прорабатывается несколько интересных вариантов, и наличие тайной полиции в них не просто учитывается, а является ключевым фактором успеха. Она, как угнетающая народ организация, взбесит население, а мы этим воспользуемся. Сложность по Ирану в том, что надо исключить ответные меры Штатов. Саудовский вариант тут не пройдёт, американцы не идиоты, два раза одним способом их не одурачить. Поэтому я и планирую отвлечь внимание американцев от Персидского залива в 1958 году целым рядом революционных выступлений в Латинской Америке. Народ там горячий, жизнь тяжёлая, нищета, неграмотность. К тому же мы с 1954 года там работаем. В общем, несколько зацепок есть. Важно делать всё своевременно, чтобы не упустить подходящие моменты.
– Если мы хорошенько пошумим у американцев «на заднем дворе», да тем более, если удастся прищучить их в Ливане весной 1958-го, у них может попросту не хватить времени предпринять в Иране что-то по горячим следам, – пояснил он. – Поэтому я планирую Ирак и Иран примерно на одно время – лето 1958 года.
– Годится, – одобрил Никита Сергеевич. – Конкретно по каким странам планируешь работать?
– Куба, Гватемала, Венесуэла, Никарагуа, – коротко перечислил Серов. – На Кубе события уже начались. 2 декабря прошлого (1956) года там высадилась с моря небольшая группа революционеров во главе с братьями Фиделем и Раулем Кастро. На месте высадки они встретили сильное сопротивление правительственных войск, понесли большие потери и скрылись в горах Сьерра-Маэстре.
– Им можно доверять? – спросил Хрущёв. – Не, я читал про Кастро в «тех документах», но там информация о нём через 60 лет. А каков он сейчас?
– Эти товарищи пока ещё политически незрелые, – признал Иван Александрович. – По сути дела, настоящий коммунист у них в отряде пока что один – врач отряда, аргентинец Эрнесто Гевара де ла Серна, по кличке «Че». Реально, он тоже не совсем коммунист в нашем понимании, но ближе всего к коммунистам. Сейчас они отсиживаются в горах, связи с ними нет. Где-то к концу мая они начнут активные действия, и тогда мы установим с ними связь через Коминтерн.
– Подбросьте им боеприпасов, что ли, – предложил Никита Сергеевич.
– Конечно. А заодно попробуем подсказать Кастро, чтобы поторопился с «Манифестом об основах аграрной реформы», – сказал Серов. – Тогда он получит поддержку крестьян. Сейчас из-за церковной антикоммунистической агитации крестьяне пока что относятся к повстанцам настороженно.
– Тоже дело. Хорошо, с Кастро и Кубой ясно. А что с остальными?
– На очереди у нас Гватемала. Там 26 июля должны пришить нынешнего диктатора Карлоса Кастильо Армаса. Мы решили этим моментом воспользоваться.