Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия
Шрифт:
Шистова также использовали для слива дезинформации. Разумеется, при этом для достоверности ему передавалась и подлинная информация, как в случае с запуском собак. Через него же американцам была передана крайне заинтересовавшая их, но ложная информация о советских патрульных дирижаблях.
Работа по дезинформации ЦРУ через Попова и Шистова продолжалась и в 1958 году.
Много внимания в этот период уделялось борьбе с антисоветскими организациями на Западе, в частности, с украинскими националистами. Первоочередным заданием было устранение идейного врага Советской власти, писателя Льва Ребета, и лидера ОУН Степана Бандеры.
Первым к уничтожению был приговорён
Для его устранения в Мюнхен под именем Зигфрида Дрегера был заслан агент КГБ Богдан Николаевич Сташинский. Он поселился в отеле вблизи одного из эмигрантских учреждений, где работал Ребет. (по материалам
Он несколько дней рыскал по городу, Ребета он увидел из окна отеля. Сташинский следовал за ним по улицам Мюнхена до редакции эмигрантской газеты «Сучасна Украина» на Карлсплац. Устанавливая маршруты передвижения Ребета, агент несколько дней ходил за ним следом. Однажды в трамвае толпа прижала его к объекту слежки. Сташинскому пришлось сойти на следующей остановке, чтобы Ребет не запомнил его внешность.
Пока Ребет был на работе, Богдан побывал в его доме, проникнув туда через незапертый черный ход. В конце концов он пришёл к выводу, что Ребета лучше всего ликвидировать в редакции на Карлсплац, старинном кирпичном здании, примыкавшем к средневековым городским воротам.
Из Москвы в Карлхорст доставили совершенно секретное орудие убийства. Это был алюминиевый цилиндр, двух сантиметров в диаметре и пятнадцать в длину. Он весил менее двухсот граммов. Внутри, в герметично запаянной пластмассовой ампуле, находилась ядовитая жидкость без цвета и запаха. Если на цилиндр нажать, он выстреливал тонкую струю жидкости. Оружие было одноразовым, неперезаряжаемым, после использования его следовало выбросить.
Московский инструктор-оружейник объяснил Сташинскому, что для надежности струю яда надо направить прямо в лицо Ребету, чтобы тот вдохнул ядовитый аэрозоль. Его пары поднимались вверх, поэтому можно было целиться и на уровне груди. Эффективная дальность устройства была невелика, не более сорока сантиметров, но Сташинскому приказали поднести цилиндр ещё ближе. Ядовитые пары при вдыхании поступали в кровь, вызывая тромбоз артерий головного мозга. Смерть наступала в течение полутора минут. Яд полностью разлагался задолго до вскрытия, не оставляя никаких следов. Название и состав яда Сташинскому не сообщили. Ему рекомендовали держать оружие завернутым в газету и перехватить Ребета, поднимающегося по лестнице. В этом случае удобно будет нацелить цилиндр в лицо Ребета, выстрелить и спускаться по лестнице дальше.
Сташинскому выдали таблетки, расширяющие артерии и обеспечивающие приток крови, для его собственной безопасности, хотя считалось, что ему достаточно будет отвернуть голову в сторону.
Оружие было опробовано в лесу на окраине Восточного Берлина, на привязанной к дереву собаке. Она мгновенно повалилась на землю, не издав ни звука, минуты три дёргалась в агонии и затихла.
В октябре 1957 г. Сташинский вылетел в Мюнхен из берлинского аэропорта Темпельгоф. Оружие он перевозил в чемодане внутри колбасной оболочки. Яда на случай провала ему не выдали. В штабе ему напомнили ещё раз, что ему лучше всего будет выполнить задание и как можно скорее убраться из Мюнхена. Богдан мог полагаться лишь на собственную
12 октября, на третье утро после прибытия в Мюнхен, в 9.30 Сташинский выследил свою цель на выходе из трамвая возле редакции. Сташинский с завернутым в газету цилиндром, уже со спущенным предохранителем, быстрыми шагами опередил Ребета и начал подниматься по винтовой лестнице. На втором этаже, услышав шаги внизу, Богдан повернулся и начал спускаться. Он держался правой стороны, пропуская Ребета слева. Когда Ребет оказался перед ним, на пару ступенек ниже, Сташинский вытянул правую руку вперёд и нажал спуск. Струя попала Ребету в лицо. Не замедляя шаг, Богдан продолжал спускаться. Он слышал звук падения тела, но ушёл, не оборачиваясь. Выйдя на улицу, Богдан пошёл в сторону Кёгльмюльбах-канала. Там он выбросил пустой цилиндр в воду.
Возвращаясь в отель, Сташинский снова прошёл по Карлсплац. На этот раз он взглянул на место событий. У дверей редакции эмигрантской газеты стояли машины полиции и скорой помощи. Это было достоверное подтверждение его успеха.
В отеле, не заходя в номер, «Зигфрид Дрегер» немедленно выписался. Он поехал на мюнхенский вокзал, откуда экспрессом добрался до Франкфурта-на-Майне. Во Франкфурте Богдан переночевал в отеле «Интернациональ». Утренним рейсом «British European Airways» он вылетел в Берлин. В Карлхорсте Сташинский представил начальству подробный письменный отчет. Украинская эмигрантская пресса уже сообщила о смерти Льва Ребета «от сердечного приступа». Как оказалось, яд был недостаточно эффективен. Ребет ещё успел подняться на два пролета и умер на руках коллег, однако говорить после отравления он уже не мог.
За успешное выполнение задания Сташинского наградили ценным подарком – фотоаппаратом «Контакс».
Акция по уничтожению Бандеры состоялась позже – в 1959 году. Её исполнителем первоначально также планировался Богдан Сташинский, но позже его заменили другим исполнителем (АИ).
Для руководства КГБ ирония судьбы заключалась в том, что Серову из «документов 2012» было известно, что Сташинский в «той истории» в 1961 году сам стал перебежчиком. Иван Александрович Серов тщательно анализировал по «документам 2012» каждый случай предательства советских агентов, хотя бы те, по которым была достаточно подробная информация, как по Сташинскому или Дмитрию Полякову.
Результатом этого анализа стал весьма любопытный приказ по Первому Главному Управлению КГБ. Он был, разумеется, секретным и никогда полностью не разглашался. Но позднее стали известны отдельные его положения. Так, резидентам предписывалось относиться к агентам, работающим как под дипломатическим прикрытием, так и на нелегальном положении, как можно внимательнее, одновременно отслеживая их поведение и морально-психологическое состояние. С особым вниманием предписывалось следить за здоровьем и психологическим комфортом членов семей сотрудников.
Это было сделано не просто так. Одной из причин предательства Полякова в «той истории» была смерть ребёнка, отчасти по вине его непосредственного начальника. Сташинский также бежал на Запад из-за семейных неурядиц, в том числе – также в связи со смертью ребёнка из-за несчастного случая, а также потому, что его жена – немка из Восточного Берлина, не хотела жить в Москве.
Руководитель Первого Главного Управления Александр Михайлович Сахаровский справедливо заметил Серову:
– Каждый советский разведчик прежде всего – офицер. Мы должны относиться к офицерам, как к изнеженным институткам?