Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия
Шрифт:
Эйзенхауэр, получив ответ советской стороны, ответил не сразу. Президент, видимо, ожидал жёстких заявлений, и уже приготовился давить и угрожать. Неожиданно спокойный и выдержанный тон советского послания и готовность к сотрудничеству сбили Эйзенхауэра с агрессивного настроя.
– Я ожидал совсем не этого, – сказал Айк, передавая телеграмму стоящему рядом госсекретарю. – Не понимаю... Он что, испугался? Вначале пригрозил ответным ударом, а потом заговорил о мирном урегулировании? Советы не собираются воевать?
Гертер внимательно изучал ответ Хрущёва.
– Вы уверены, что перевели всё правильно? – спросил он переводчика.
–
Госсекретарь ещё раз вчитался в текст.
– Нет, господин президент. Хрущёв не испугался. Как бы странно это ни было, он действительно готов сотрудничать.
– Странно...
– Ничуть, – покачал головой Гертер. – Первый секретарь, также как и вы, господин президент, ощущает свою ответственность за судьбу мира. Он понимает, что дальнейшая эскалация конфликта только всё усложнит. Поэтому он даёт нам ясный сигнал: не нажимайте, и можно будет решить дело миром. В противном случае...
– Да, уж... Очень противный случай может получиться, – проворчал Эйзенхауэр.
В этот момент телетайп снова ожил, напечатав следующую часть послания Хрущёва:
«В отношении ядерного удара. По кому ударять собираетесь, господин президент? Если по территории СССР, так ответ прилетит быстро. Подумайте как следует, стоит ли начинать третью мировую из-за каких-то осло#бов? Если бомбить греческие войска? Так они сейчас на территории Турции. Турция вроде как ваш союзник и входит в НАТО. Союзника ядерными бомбами крошить будете? Если бомбить Грецию – а зачем? Греция тоже страна НАТО. К тому же турки и так треть Греции сожгли. Хотите войти в историю, как человек, уничтоживший ядерным ударом Афинский Акрополь? Это можно. Один такой уже был – Герострат. Всё человечество его до сих пор помнит. Слава громкая, но плохая. Подумайте ещё раз. »
Президент перечитал второе послание дважды. Фыркнул, передал Гертеру.
– О! А вот это уже лично Хрущёв, – усмехнулся госсекретарь. – Что скажете, сэр?
– Скажу, что он прав, чёрт возьми! – буркнул Айк. – Начинать мировую войну из-за Турции – идиотизм. Кстати, какой сочный термин – donkeyfuckers. Надо запомнить.
– Моё мнение, сэр – проблема с красными в сложившейся ситуации не может быть разрешена прямолинейно, силовым способом, – сказал Гертер. – В конце концов, личный контакт первых лиц государства часто даёт лучшие результаты, чем даже долгая кропотливая работа дипломатов. Вспомните, как вы удачно побеседовали с ним в Женеве в 1955 году? Вам удалось договориться с красными по программе «Открытое небо» и по платежам за ленд-лиз. (АИ, см. гл. 01-32). И если бы не идиотская Суэцкая авантюра англичан и французов, вполне возможно, что мы смогли бы развить этот дипломатический успех. Заметьте, Советы продолжают вполне успешно сотрудничать с Францией, несмотря на Суэц.
– Вы так думаете, мистер Гертер? – с сомнением спросил Айк.
– Сэр! Я позволю себе инвертировать цитату великого Макиавелли: «Дипломатия есть продолжение войны иными средствами», – ответил госсекретарь. – Я допускаю, что в случае красных нам, возможно, удастся добиться дипломатическими методами значительно большего, чем прямой конфронтацией. Начать войну может любой идиот, гораздо сложнее её закончить, и уж тем более – выиграть.
– Мне представляется, сэр, что с каждым усилением конфронтации мы теряем
Эйзенхауэр задумался.
– Возможно, вы правы, мистер Гертер. Но мы не можем пригласить его прямо сейчас. Это будет выглядеть как капитуляция перед коммунизмом.
– Сэр, вы знаете, что согласование визита на высшем уровне – дело не быстрое, – ответил госсекретарь. – Пока мы всё взвесим, пока наметим приблизительную программу визита, круг обсуждаемых вопросов – пройдёт несколько месяцев. Если в этот период не будет дальнейшего обострения отношений, общественность не свяжет визит с нашим уходом из Ливана, и даже с событиями в Турции. Если визит состоится, скажем, осенью будущего года...
– Согласен. Возможно, это выход, – ответил президент.
– Но вопрос с Турцией надо решать прямо сейчас. Греческий король выжил из ума, если думает, что может просто так оттяпать половину Турции, отдать красным Босфор и Дарданеллы, и мы это проглотим.
– Можно устроить встречу на нейтральной территории, сэр, – предложил Гертер. – Предложите это Хрущёву.
Президент несколько минут обдумывал предложение. Затем решился:
– Передавайте, – сказал он оператору связи.
«Соединённые Штаты готовы обсудить варианты мирного решения вопроса. Предлагаю встретиться лично. Готов рассмотреть варианты места встречи. Это может быть Мальта, Сардиния, или Корсика, например. Греция и СССР должны вывести войска с территории Турции. »
Через несколько минут телетайп затрещал снова:
«Приветствую идею личной встречи. Так проще договориться. Никаких предварительных условий. На это не согласится ни Греция, ни СССР, ни курды. Турки перешли черту. Они пролили слишком много крови гражданского населения, и им придётся за это расплатиться. Король Павел требует проведения публичного процесса, как в Нюрнберге. СССР и страны ВЭС поддерживают это требование. Если США не согласны – встречи не будет.
Из Китая сейчас перебрасываются 2 миллиона добровольцев. У нас есть средства, чтобы закончить эту войну на наших условиях. Предлагаем провести переговоры: Греция, Турция, представители Кипра, Курдистан, + США и СССР как посредники и гаранты безопасности. Вместо Корсики предлагаю греческий остров Санторини. Там красивее, и легче организовать меры безопасности. Ваше решение, господин президент? »
– Соглашайтесь, сэр, – подсказал Гертер. – Чёрт с ними, с турками, от них всё равно толку не было. Конфронтацией мы ничего не решим, и результата не добьёмся. Вот увидите, переговоры будут сложные, но лучше переговоры, чем ядерная война.
Пару минут президент молча размышлял.
– Хорошо. Передавайте:
«Согласен встретиться на Санторини. Время встречи согласуем через МИД и Госдепартамент. Без предварительных условий »
Получив телеграмму от Эйзенхауэра, Хрущёв ответил коротко:
«Согласовано. Надеюсь, мы с вами придём к взаимопониманию ».
Затем Никита Сергеевич снял трубку ВЧ-телефона:
– Это Хрущёв. С академиком Королёвым соедините.