Цвет волшебства
Шрифт:
– О да, – глухим голосом отозвался Ринсвинд. – Мне тоже.
«Я видел интересную жизнь, и я видел скуку. Скука была лучше», – подумал он.
Если бы ему или Двацветку в этот момент пришло в голову опустить глаза, то они заметили бы странную клинообразную волну, которая рассекала воду далеко внизу, нацеливаясь вершиной прямо на остров Тефиса. Но им не пришло в голову посмотреть туда. Двадцать четыре мага-гидрофоба смотрели туда, но для них волна была лишь еще одной частицей кошмара, ничем не отличающейся от окружающего жидкого ужаса. Возможно, они были правы.
За
Вода вокруг корабля превратилась из зеленой в пурпурную, из пурпурной в черную, а из черной – в абсолютно непроницаемую темноту, по сравнению с которой даже черный цвет выглядит серым. Большая часть корпуса была раздавлена в щепки непомерным давлением.
Корабль, кружась, опускался мимо зарослей кошмарных полипов, мимо плавучего леса морских водорослей, которые светились слабыми, нездоровыми красками. Какие-то твари, бросаясь в леденящем молчании прочь, на мгновение касались его мягкими, холодными щупальцами.
Что-то поднялось из темноты и пожрало дау одним глотком.
Некоторое время спустя жители небольшого атолла, расположенного неподалеку от Края, с изумлением обнаружили в своей крошечной лагуне принесенную морем и качающуюся на волнах тушу жуткого морского чудовища – сплошь клювы, глаза и щупальца. Еще больше людей поразили его размеры, поскольку оно было больше, чем вся их деревня. Однако их удивление было каплей в море по сравнению с выражением крайнего потрясения, застывшим на морде дохлого чудища, которое, похоже, было зажевано кем-то до смерти.
Немного ближе к Краю пара лодчонок, охотившихся с сетью на свирепых плавучих устриц, которыми изобилуют эти моря, поймала какую-то штуковину, которая тащила оба суденышка несколько миль, пока один из капитанов не собрался с духом и не перерезал линь.
Однако нечто куда более ужасное пришлось пережить обитателям последнего атолла архипелага. Посреди ночи они проснулись от ужасающего грохота и треска, доносящихся из их миниатюрных джунглей. Несколько смельчаков, отправившихся утром исследовать причину шума, обнаружили широкую полосу поваленных деревьев, которая начиналась на пупстороннем берегу атолла. Просека указывала точно на Край и была усыпана обрывками лиан, сломанными ветками кустов и некоторым количеством сбитых с толку и очень рассерженных устриц.
Они поднялись
– Э-э, прошу прощения, – сказал он.
Фигура в капюшоне оторвалась от созерцания далекой дымки и угрожающе подняла жезл.
– Не заставляй меня пускать в ход эту штуку, – предупредила она.
– А я тебя заставляю? – переспросил Ринсвинд.
– Кстати, что это такое? – поинтересовался Двацветок.
– Жезл Абсолютной Отрицательности Айандуры, – сообщил Ринсвинд. – И пожалуйста, перестань им размахивать. Он может случайно сработать, – добавил он, кивая на сверкающий прут. – Все это, конечно, очень лестно, вся эта магия, которую вы на нас тратите, но зачем заходить так далеко? И…
– Заткнись!
Фигура подняла руки, стащила капюшон и оказалась девушкой с очень необычным цветом кожи. Ее кожа была черной. Не темно-коричневой, как у уроженцев Урабеве, не лоснящейся синевато-черной, как у жителей продуваемого муссонами Клатча. Это была глубокая чернота полуночи на дне колодца. Волосы и брови девушки были белыми, как лунный свет, и такое же бледное сияние окружало ее губы. Она выглядела лет на пятнадцать и была очень напугана.
Ринсвинд не мог не отметить, что сжимающая жезл рука дрожит. Трудно проглядеть источник внезапной смерти, неуверенно покачивающийся в каких-нибудь пяти футах от вашего носа. Очень медленно, потому что это было совершенно новое для него ощущение, до Ринсвинда дошло, что кто-то его боится. С ним так часто случалось абсолютно противоположное, что он уже начал относиться к своему страху, как к некоему закону природы.
– Как тебя зовут? – спросил он самым ободряющим тоном, на какой только был способен.
«Может, она и напугана, но у нее в руках жезл, – подумал он. – Будь у меня такая штуковина, я бы ничего не боялся. Интересно, каких действий она от меня ожидает?»
– Мое имя несущественно, – отрезала она.
– Очень красивое имя, – похвалил Ринсвинд. – А куда ты нас везешь и зачем? Не вижу ничего плохого в том, что ты нам это расскажешь.
– Вас везут в Крулл, – ответила девушка. – И не смей насмехаться надо мной, пупземелец. А не то я пущу в ход свой жезл. Я должна доставить вас живыми, но никто ничего не говорил о том, что я обязана привезти вас целыми и невредимыми. Меня зовут Маркеза, и я волшебница пятого уровня. Ты понял?
– Ну, раз ты все обо мне знаешь, то тебе должно быть известно, что я так и не доучился до неофита. На самом деле я даже не волшебник. – Ринсвинд заметил на лице Двацветка удивленное выражение и торопливо добавил: – Просто что-то вроде него.
– Ты не можешь творить чудеса, потому что у тебя в голове намертво засело одно из Восьми Великих Заклинаний, – уточнила Маркеза, грациозно балансируя на огромной линзе, которая описывала над морем широкую дугу. – Именно поэтому тебя выгнали из Незримого Университета. Нам это известно.