Цветение обмана
Шрифт:
Кай останавливается и бросается к Томасу. Его руки обхватывают горло мужчины, оба падают, ломая стул. Томас все еще связан, но теперь у него больше свободы движений. Он ничего не делает, чтобы защититься от Кая. Он закрывает глаза, когда Кай сжимает руки сильнее. Я бы поспорил, что Кай представляет, что душит совсем не Томаса. Это тяжело для него. Я понимаю. Это не первый случай, когда кто-то угрожает женщине в жизни Кая, но в прошлом Кай не смог спасти ее. Он использует сегодняшнюю ситуацию, чтобы похоронить чувство вины.
Я уверен,
Томас еще жив, судя по звукам, вылетающим из его горла. Меня беспокоит то, как легко Кай сорвался. Хотя в такой ситуации сложно сохранять здравый смысл. Томас наконец-то начинает сопротивляться, но Кая это не останавливает, и вскоре все звуки и попытки Томаса двигаться прекращаются.
Кай отпускает его, но продолжает сидеть на полу. Его голова опущена, он вытирает пот со лба. В комнате тихо, я даю ему время, чтобы прийти в себя.
Через несколько минут я проверяю пульс человека под Каем. Отсутствие сердцебиения говорит мне, что он мертв. Я протягиваю руку, чтобы помочь Каю подняться.
— Иди, передохни. В любом случае мы не сможем разобраться с телом до вечера.
Прошло всего пара часов, а чувствуется, как будто мы провели в этой комнате весь день. Мы не можем избавиться от тела днем. За каждым нашим шагом следят, не уверен, стоит ли нам вообще передвигать тело. Кай покидает комнату без единого слова и исчезает где-то в доме. Я поднимаюсь в комнату Тиган, чтобы проверить ее.
Быстрый стук, она открывает дверь, чтобы впустить меня. Я понимаю, что она плакала. Ненавижу, что я не могу избавить ее от участия во всей этой истории. Она залезает обратно в постель. Количество подушек и одеял у этой девчонки не поддается счету. Выглядит так, как будто кровать ее проглотила. Я прислоняюсь спиной к стене, вытянув ноги поперек кровати. Нам нужно поговорить. Ей нужно знать, что происходит, не потому, что я хочу этого, а потому что держать ее в неведении еще опаснее.
— С чего начнем?
Мне не совсем комфортно рассказывать Тиган всю историю. Я никогда не был образцом для подражания, но мне приходиться говорить своей младшей сестре, которую я воспитал, о том, как я докатился до того, чтобы убить человека. Мне плевать на то, что обо мне думают, но все, что я делал в моей жизни с тех пор, как Тиган было десять лет, было направлено на то, чтобы убедиться, что она счастлива, здорова и хорошо устроена. Я знаю, что она это знает, но сейчас все по-другому. Даже если я делаю это, чтобы защитить ее, есть черта, которую я перешел, и я не уверен, как она отреагирует, узнав об этом.
— Мне никто ничего не рассказал, потому что ты улаживал ситуацию с Пейсли, а Кай с парнем внизу. У меня много вопросов.
Пейсли отвлекла меня. Я должен был проверить Тиган, как только дерьмо с
Поэтому я рассказываю Тиган все, что она хочет знать, с небольшими колебаниями, но абсолютно честно. Тиган по большей части остается спокойной, когда я ввожу ее в курс дела. Она задает вопрос то здесь, то там, но в основном слушает. Это сложно. Я ненавижу смотреть ей в глаза, пока рассказываю ей о своих преступлениях.
Как только я открываю свои секреты, мы сидим молча некоторое время. Я даю ей время все переварить. Она не выглядит разочарованной или в ужасе от всего, что я сказал. Она выглядит грустной и напуганной. В то время как я ненавижу то, что она чувствует это, я также чувствую, что в ней нет ненависти ко мне. Я бы научился жить с этим, если бы должен был, чтобы сохранить ее в безопасности, но это бы убило меня.
— А как насчет Пейсли?
— Я позаботился об этом. Она будет хранить наши секреты.
По лицу Тиган, я понимаю, что сморозил глупость.
— Я не об этом, и ты прекрасно это понимаешь.
Нет, не понимаю. Мы говорили о прошлой ночи и событиях, ведущих к ней. Как я должен был знать, что ее женская логика сменила тему?
Мои мысли были о Пейсли в течение всего дня. Между глотками кофе я видел ее спящей в моей постели. Пока я шел к офису, я вспоминал ее замученную кошмаром. Между раундами допроса Томаса я представлял ее обнаженную подо мной на пике ее оргазма. Пока мы с Тиган сидели в тишине, клянусь, что ощущал ту вибрацию смеха Пейсли, когда повалил ее на пол этим утром.
— О чем именно ты спрашиваешь?
— Она тебе нравится. И совсем не так, как твои тощие девицы на одну ночь. Возможно, ты сам еще этого не осознаешь, но я-то вижу
Хочу ли я говорить с Тиган об этом? Я признаю, что с Пейсли все по-другому, но это ничего не значит. Меня больше беспокоит то, во что мы ее втянули. Безопасность Пейсли под вопросом просто потому, что она рядом с нами.
Я хочу снова увидеть ее. Что бы это ни значило. Но это сложно, так как на карту поставлены жизни. Она провела один вечер с моей сестрой, и теперь ее жизнь в опасности. Даже без этой черной тучи, висящей над нашими головами, я никогда не смог бы стать тем человеком, которого заслуживает Пейсли.
— Честно говоря, я не знаю. Все это не я. Совместный быт. Моногамия. Девушка. Я не думаю, что был бы хорош в таких вещах, даже если бы попытался. Я не знаю Пейсли настолько хорошо, но из того, что я знаю, она заслуживает того, кто может дать ей все это.
Если бы взглядом можно было убивать, моя сестра только что прикончила бы меня. Она резко села на кровати
— Это самая большая глупость, которую ты когда-либо озвучивал! Берк, ты забрал меня, когда мне было десять, и воспитал меня. Ты всю жизнь крутился и делал все, чтобы сделать мою жизнь лучше и счастливее в течение последних одиннадцати лет. Ты не можешь думать, что ты не способен на это.