Цветик-2 . Обычные судьбы

Михайловна Надежда

Как-то с утра собрались, пока не началась жара, пробежаться всей компанией, кроме деда с малышкой, до недальнего рынка, полюбоваться на южное изобилие фруктов и овощей, и купить по поллитровой банке полюбившейся всем местной ряженки с вкусной коричневой пенкой сверху.

Алька вышла первая и отойдя на пять шагов залюбовалась на растущие неподалеку красные канны.

– -Что такой дэвушька один стоит?
– раздался голос, Алька равнодушно взглянула на возникшего

перед ней джигита:

– Девушка ждет своего мужа!
– Она отвернулась от прилипчивого молодого человека.

– Шьто, цена набиваэм, да? Сколько ты хочишь?

Он навис над Алькой, та приготовилась отбиваться, но джигит неожиданно дернулся и воскликнул:

– Ай, шьто ти дэлаешь?

Минька, пнувший его в ногу, пнул второй раз и, сжав кулачки, закричал:

– Не трогай мою маму!

Он протиснулся к Альке и загородил её собой.

– Защитник, да?

– Да!
– Раздалось за его спиной. Повернувшись, тот увидел двух крепких, рослых мужчин - оба в десантных майках и с тату на левом плече, знаменитой 'курицы' - эмблемой десанта, известной всем.

– Э-э-э, я хател,..
– он замялся.

А из их двора выскочила Манана с большой шумовкой в руках:

– Ишак, син осла, пазор сваих радителев, ти зачэм тянишь грязные лапы к моим гостям?

Она лупила его шумовкой и кричала на всю улицу, перейдя на абхазский, разойдясь не на шутку.
– Я ни хатэл, - закрывая голову руками, пытаясь увернуться, оправдывался джигит.

– Наги тваей у мэня болше не будэт, пазор моих седин, радителям стидно за такой син. Вах, за што такой наказаний? Все племянники дастойние люди, а етот, уйди с глаз маих. Саша, не бей этава паразита, он савсэм дурак, да?

"Савсэм дурак" уже и не рад был, что зацепил Альку: -Праститэ меня, праститэ!

– Надеюсь, мы тебя больше близко возле нас не увидим?
– Ванька неторопливо разжал кулаки.

– Даа, нэт, нэ приду болше.

Вечером пришли родители джигита, родственники Мананы с дарами, извиняться. Алька вздохнув сказала: -А если бы у меня не было защиты, что, так бы и не отвязался?

– Стидно мне, дочка, ой как стидно, я его в армию отправлю осенью, жалел-жалел, младший же, а все терпение кончилось. Ми его к деду в горы отаслали на все лето, пусть там на ишаках ездит, раз ума савсэм нет.

–

И дары ваши мне без надобности, такой хороший отдых был, все настроение испортилось.

Георгий, подошедший сзади, негромко сказал, чтобы взяла угощенье, иначе будет сильная обида и позор родителям.

Авер вечером, после купания, держал её за руку до самого дома:

– Уведут вот так, за две минуты и останусь с двумя детьми, неприкаянный. Но Минька у нас с тобой -рыцарь, как он лихо заступился за тебя? Горжусь своим таким сыном!

– Санька, он весь в тебя, ведь как губка все твое впитывает.

Авер приосанился:

– А то, Аверы никогда слабаками не были!

– Я вот подумала...

– Что ты подумала?

– Не корми я Настюшку, точно с Абхазии ляльку бы привезли.

Авер потерся носом об её висок:

– Тут такая обстановка располагающая, а мы с тобой еще не попробовали... ночное море и мы.

– Сашка, но ведь кто-нибудь может и увидеть?

– И что? Пусть полюбуются или позавидуют, что сладко и славно-то всегда в удовольствие.

– Я вот все думаю, сколько человек такого вот Авера знают? Не серьезного и немного замкнутого, а вот такого бесшабашного?

– Три - ты, Ванька и Витек.

Алька, выходя из моря, уловила разговор двух девиц:

– Глянь, какой мужик, вон, вон тот, фигура - самое то и рост, ну, вон тот с ребенком на руках. Харош мужик... ууу, лучше б не поворачивался, шрамы такие уродливые, фу! А сзади харош, я уж было собралась им заняться. Ребенок? А когда ребенок мешал курортному роману. О, смотри, и второй мужик видный, но занят явно, этого не соблазнить, вон как в свою корову пузатую вцепился.

– Слышь, красотка, - взорвалась Алька, - подмышки обработай сначала и жиры подбери, а потом на чужих мужей заглядывайся.

– Крутая что ли?

– Ещё какая, ща и засвечу.
– Алька шагнула к ней поближе.

– Ненормальная! Пошли отсюда!
– девица шустро собрала вещички, и обе быстро пошли вдоль берега, оглядываясь на воинственно уперевшую руки в боки и провожающую их глазами Альку.