Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1
Шрифт:
Вааш молча обвил его могучим хвостом и, положив свободную руку на плечо скалящегося наагалея, мрачно пообещал:
— Не побрезгую, всего пощупаю.
Улыбка сменилась гримасой, и Ссадаши рявкнул так, что стены тряхнуло:
— На-аг-шей-ди-и-и-с-с-са-а-а-а!
В ответ стены сотряс уже разъярённый кошачий рык, и менее чем через минуту в коридор ворвалась разгневанная кошка. Ссадаши вырвался из рук Вааша и крепко схватил зверя за ошейник.
— И от чего столько недовольства нежной ранимой кошечкой?
Нежная кошечка пустила когти в камень и отозвалась душераздирающим воем. Ссадаши рассмеялся, и его смех вознёсся к высокому потолку и разошёлся жутковатым эхом.
— Наказание
Дежурство на площадке центральной башни всегда считалось самым почётным и лёгким. Пусть сюда был долго, лестница длинна и крута и начальство не особо обременяло часовых вниманием. Так что те позволяли себе расслабиться и вот сейчас перебрасывались в кости.
— Вчера вечером туманники прибыли, — рассказывал молоденький стражник. — Усе в мороке! У главы из спины словно крылы дымные растут! А…
— А и задницы как из трубы валит, — недовольно буркнул седовласый дядька Мхор.
Сегодня ему не везло. Вот опять двойка выпала.
— Дядь Мхор, — парнишка обиженно посмотрел на него.
— Туманники прибыли, — издевательски хмыкнул Мхор. — Вот послужишь с моё… туманники… Они тут каждый год… с крылыми. Ещё и летают на них. А, не видел? А я видел. Это по первой они все как чуди из сказок. Я уж за сорок лет на них всяких насмотрелся. Песчаники, туманники, оборотни… — старый вояка досадливо крякнул и осенил кости изгоняющим пакостных духов знаком. — Помню, на третий год моей службы явились к нам варлийцы правды требовать. Шерсть на брюхе в огне, гребень льдом порос, а когти что сабли! Ух, едва тогда позора срамного не хлебнул! Да ты ж пропасть…
Кости опять легли двойкой, и Мхор в досаде едва столешницу не проломил.
— А сегодня-то змеехвосты явились, — третий стражник, плечистый и крепкий Рашка, жахнул кости о стол и расплылся в благостной улыбке: везло! — Сам император к ним вышел.
— Да что на них смотреть, — ревниво отгрызнулся Мхор. — Хвост и хвост. Гадство редкостное, да чего ж в мире не бывает?
Словно в ответ на его слова снизу, будто из недр земли, пришёл разъярённый звериный рык. Стражники вздрогнули, схватились за мечи и заозирались. Почти сразу рыку вторил жутковатый смех, как будто во дворце под их ногами бесновался Тёмный дух.
— Ох, Мать-Божиня, — Мхор осел на бочку и вусмерть побледнел. Голос сделался тонкий и слабый. — Неужто… тот явился?
[1] Ш-ш-п-ха-а-а-а-ри — с наагатинского «шпхари» переводится как голова.
[2]Сат! — непереводимое наагатинское междометие, выражающее крайнее раздражение.
[3]Бассадешыс! — Тёмные!
Глава III. Тёмных не зовут, но они приходят
— Поганец, — тихо-тихо ворчал Ссадаши, рыская из-под капюшона глазами.
— Прям песня, — довольно рокотал Вааш: в кои-то веки не Ссадаши насолил кому-то, а ему самому малость подсолили жизнь. Нет, всё же мудр повелитель… порой. — Дай мальчишке волю. Он и так нервный сюда ехал. Если ты ещё свету не дашь, так совсем по чешуйкам разлетится[1]. Будут потом его любить при дворе так же, как тебя.
— Как меня не получится, — хрипло рассмеялся Ссадаши, но выискивать Шаша и Лаодонию не прекратил.
Обманув охрану усталым видом и томными взглядами в сторону жены — ой, не спать ему хотелось! — наагасах Шашеолошу к вечеру сбежал из дворца вместе с Лаодонией. Прогуляться. Главе Затуманенных[2] не составило особого труда выйти не замеченным и вынести с собой драгоценную супругу. Об их исчезновении никто бы и не догадался, если бы заподозривший неладное
— И чего они здесь каждый раз смотреть ходят? — ворчал Ссадаши.
— Человеческие города быстро меняются, а Лаодония всё же здесь выросла. Соскучилась наверняка, — Вааш лучился благодушием.
Пару часов назад прилетел пернатый посланник и принёс ему письмо из дома, и подобревший наг смягчился и беспрестанно вытаскивал из кармана помятый лист бумаги, чтобы полюбоваться на рисунок дочери. На взгляд самого Вааша мама у девочки получилась очень узнаваемая, Ссадаши же видел в твари с треугольным лицом крылатую чудь с Вархаварских гор. Но обычно язвительный наагалей благоразумно молчал: он хотел найти Шаша, а не искупаться в городском рве.
— Да ты не переживай, самое страшное, что здесь может случиться — это ты, — Вааш хохотнул и похлопал друга по спине.
Тот зашипел и закашлял.
— Видел, как лица советников императора перекосились? Только этот… граф Ос… Осм…
— Мосце.
— Ага, Мосце. Тока он лишь брови приподнял, мол, это опять вы, молодой господин.
— Он при дворе уже тридцать девять лет, — фыркнул Ссадаши, — и застал целых два моих визита.
— Пожил мужик! Зато как порадовались, что Шаш приехал…
И зря порадовались. Ссадаши желчно хмыкнул. Сочувствовать императорскому двору он не собирался.
В обычное время главы земель Давриданской империи собирались не больше, чем раз в пять лет. Нет, бывало и чаще, когда это требовалось. Пятьдесят лет назад собирались каждые два года из-за обострившихся отношений между туманниками и варлийскими оборотнями.
Состав Давридании очень разношёрстный по расам, нациям и религиям. Так-то народы уже привыкли уживаться рядом друг с другом, но между некоторыми расами продолжали существовать неразрешимые вопросы и претензии, чаще всего территориальные. Порой уже и никто не помнил, кому именно принадлежали те или иные земли, но вражда впитывалась с молоком. Варлийцы никак не могли поделить с туманниками болота, у песчаных волков и нагов из княжества Шаашидаш случались стычки на границе — иногда очень кровопролитные, — а на ушлых песчаников жаловались все соседи, кроме нагов. Очень уж вороватый и наглый народец! Несколько лет назад попытались стребовать с наагашейда выкуп за никому неизвестную ранее воровку, которую внук повелителя привёз с собой из пустыни Ходячих Песков. С Наришем, правда, этот фокус не прошёл — он вёл дела с песчаниками давно и по наглости и ушлости им не уступал. Затребовал компенсацию за то, что девчонка пыталась обчистить его комнату, несмотря на обещанную защиту от хозяев. В итоге сошлись, что сама воровка и будет компенсацией и никто никому ничего не должен.
Удивительно даже, что при такой разношёрстности Давриданская империя продолжала существовать уже почти пять тысяч лет. Многочисленные территории решили когда-то объединиться под натиском сильных врагов. На востоке мелкие государства страдали от частных набегов кочевников, на западе набирали силу Харшнее, Закария и государство людей Нордас. На севере скалила клыки могучая Салея и беспокоили твари с Рирейских гор. На юге были те же кочевники и вампиры, в войнах с которыми страдали песчаные волки и лекарелы. Наги вошли в состав Давридании в числе последних, каких-то полторы тысячи лет назад. Новоявленная империя в первые годы так и норовила развалиться и ей не хватало единого главы. Но никто из долгоживущих рас не хотел терпеть над собой представителя другой долгоживущей расы. В конце концов тогдашний князь лекарелов предложил избрать в императоры человека. Предложение было воспринято как шутка, но тем не менее род Митреск избрали головой новоявленной империи.