Цветочный замок
Шрифт:
— Я не могу в это поверить! — крикнула Келли.
— Когда я сказал ему, что не могу принять его подарок, он заявил, что никогда не простит меня, если я откажусь от особняка. Он заявил, что всегда мечтал о брате, и если бы мог выбирать, то выбрал бы в братья меня.
— Тебя все любят, дорогой, — сказала Келли.
Филипп погладил ее по щеке.
— Рауль сказал, что если это поможет мне не чувствовать себя обязанным ему, то я могу спонсировать один из благотворительных фондов.
У Келли голова шла кругом.
— Так, значит, все эти дома, которые мы осматривали
— Это был чистый блеф. Я заплатил ему приличную сумму, чтобы он хорошо играл свою роль.
— Как тебе не стыдно, Филипп! — вскрикнула она.
— Это еще не все. Но сначала позволь мне извиниться перед тобой за то, что я обвинил тебя в использовании знакомства с Раулем в своих интересах. Он знал, что я нахожусь на грани помешательства, когда приехал ко мне. После операции мне помогал Марсель. Я видел стол, который ты накрыла для празднования даты нашей свадьбы. Хромая, я подошел к столу и прочел оставленное тобой на тарелке письмо. К тому моменту, когда открыл коробочку с твоим подарком и увидел запонки в виде полевых цветов, которые дарил тебе, я был вне себя от горя. Я понял, насколько сильно тебя ранила моя откровенность. После прочтения твоего письма я будто потерял рассудок, Келли. Марсель вызвал доктора, который выписал мне успокаивающее средство. Когда доктор и Марсель ушли, я отправился в кровать. Проснувшись, не мог понять, жив я или мертв. Марсель вызвал моего брата, чтобы тот заменил меня в офисе, пока я не приду в себя. Я никого не хотел видеть. Однако Рауль оказался настойчивее остальных, и я все же позволил ему приехать ко мне. Остальное ты знаешь.
Келли обняла Филиппа. Они сидели рядом, мерно покачиваясь из стороны в сторону.
— Только вчера до меня дошло, что Рауль отправил к тебе Ли, чтобы она привезла тебя ко мне.
— Я так благодарна ей, что она тогда приехала! — выпалила Келли. — Бедняжка Клаудин пыталась отговорить меня от того, чтобы я отослала тебе документы о разводе, но я была так убеждена в своей правоте, что не послушала ее. Но стоило мне услышать голос Ли, посмотреть ей в глаза, как я поняла, насколько ужасно поступила с тобой. Я сразу же захотела увидеть тебя. Когда Рауль отвез нас Женеву, он мягко намекнул мне, что я в самом деле обидела тебя. Я так благодарна ему и Ли! Правда состоит в том, что если бы я позвонила Клаудин раньше, то обо всем узнала бы сама. Результат оказался бы иным. Я полетела бы в Швейцарию, но нашла бы к тебе иной подход.
— Боже мой! Когда я увидел тебя в кухне шале, у меня едва не случилась остановка сердца, — сказал Филипп.
— Я тоже в тот момент была ни жива ни мертва. Ты так изменился внешне. Я боялась, что не смогу вернуть наши прежние отношения.
Филипп белозубо улыбнулся жене, отчего у нее сжалось сердце.
— Ты нашла ко мне правильный подход. Я намеревался взбежать по лестнице, чтобы подумать вдали от тебя, но прооперированная нога не слушалась меня.
— Рауль очень обрадовался, узнав, что ты упал и не сможешь отправиться в горы, — сказала она.
Филипп кивнул:
— Рауль отличный парень, а вот тебя я не заслуживаю, — пробормотал он, целуя кончики ее
Келли улыбнулась ему.
— Что еще такого ужасного ты совершил?
— Я приказал Оноре позвонить тебе, чтобы он узнал, как ты и где находишься, чем занимаешься. Когда он узнал, что ты живешь в Нионе, я отправил его туда, а потом обвинил тебя в использовании знакомства с ним.
— Я прощаю тебя. Все твои махинации — доказательство твоей любви ко мне.
— Я еще не закончил свои признания, — виновато проговорил Филипп.
— Продолжай, — произнесла Келли, чувствуя, что еще больше любит его.
Он провел рукой по ее белокурым волосам.
— Доктор Бруша не должен был вызываться на судебное слушание об опеке, потому что я точно знал: Жан-Люк не мой сын.
— Как ты мог это знать, не видя результатов теста?
— Я подкупил одну из медсестер в педиатрическом отделении, чтобы она позволила мне увидеть ребенка, когда Анэлизы не было рядом.
— Дорогой... — Келли то ли смеялась, то ли плакала. Филипп горько усмехнулся.
— Я тщательно его рассмотрел. Он оказался похож на Иветти, но нисколько на представителей моей семьи. Только не пойми меня неправильно. Я любил Жана-Люка и стал бы любить и дальше. Попросив тебя участвовать в процессе установления опеки над ребенком, я заставил тебя жить рядом со мной. Я был убежден, что очень обидел тебя в Зерматте и навсегда оттолкнул от себя. Мне нужен был повод, чтобы удержать тебя рядом.
— Тебе незачем было искать это повод, — уверила она его. — Я была готова помогать тебе при любой возможности восстановить наши прежние отношения.
— Чем ближе становилась дата судебного слушания, тем больше я паниковал, потому что намеревался отозвать иск, а ты просто могла уйти, поняв, что опеки над Жаном-Люком мы не получим. Я думал, что, подкупив тебя идеей создать собственный французский ресторан, заставлю тебя остаться рядом со мной до тех пор, пока ты снова не полюбишь меня.
Келли обхватила его лицо ладонями.
— Ты женился на девушке с большими претензиями. Неожиданное появление Иветти заставило меня пересмотреть мое отношение к жизни и понять, что следует вести себя как взрослой и спасти свой брак. В клинике ты сказал мне то, что я никогда не забуду. Ты напомнил мне о наших клятвах любить друг друга и в горе и в радости. Потом ты взял меня за руку и заявил, что не хотел, чтобы для нашего брака наступили не лучшие времена.
— Я помню, — мрачно сказал он.
Она посмотрела ему в глаза.
— Мы прошли через счастье и тяжелые времена, но теперь снова вместе. Хотим мы этого или нет, в нашей жизни будет все. Я клянусь, что при любых обстоятельствах останусь рядом с тобой... потому что люблю тебя!
Переполненный эмоциями Филипп обнял жену, и страсть снова закружила их в своем водовороте. Прошло немало времени, прежде чем они очнулись от сладостного дурмана.
— Мне нужно еще кое в чем признаться, — произнес Филипп.
Временно пресытившись ласками, Келли с обожанием посмотрела на мужа.