Цветок Америки
Шрифт:
С тех пор она тут не бывала. Ей стало ясно, что Итье дельно распорядился деньгами, полученными от нее на строительные работы, ибо она порой спрашивала себя, не прикарманивает ли он часть. Но нет, он даже добавил из своих. Под длинным роскошным навесом, ведущим к винодельне – новым красивым постройкам с толстыми каменными стенами, – бочар затягивал железными обручами бочку.
– Прекрасный дуб, – сказал Итье, погладив дерево. – Смотрите, хозяйка: ни единого сучка.
Жанна кивнула.
– Что вы делаете со старыми бочками? – спросила она.
– Они
В помещении царил сильный пряный запах: один из виноградарей держал бочки над огнем из можжевеловых веток; этот дымок придаст особый вкус вину.
Они вновь сели на лошадей и поехали на соседнюю ферму, Гран-Бюссар, где Итье велел приготовить легкий обед.
– Вы помните Бертрана Гонтара? – спросил Итье.
– Старшину городского совета Ла-Шатра?
Еще одно воспоминание из далекого прошлого.
– Ферму арендует его сын.
Жанна поискала взглядом Жоашена и Жозефа.
– Где они? – спросила она.
– Жозеф сказал мне, что они хотят осмотреть окрестности.
Отведав паштета из зайца и выпив стакан доброго вина у молодого Гонтара, Жанна и Франц Эккарт вернулись в Ла-Дульсад. Жоашена и Жозефа все еще не было. Жанна встревожилась, но Франц Эккарт, казалось, был совершенно спокоен и за отца и за сына.
– Не могу я ужинать, – в волнении сказала она. – В здешних местах полно волков.
– Не думаю, что им угрожает опасность, – отозвался Франц Эккарт. – Волки, наоборот, будут защищать их.
Жанна пыталась побороть мрачные предчувствия.
– Давай поищем их, – сказала она, сама понимая нелепость своего предложения.
– Искать иголку в стоге сена! – возразил он. А затем добавил:
– Насколько я знаю своего отца, он отправился к какому-нибудь водоему.
– Водоему?
Внезапно она вспомнила пруд недалеко от фермы Гран-Бюссар, в лесу Шантелуб, где некогда провела очень долгое время – сразу после смерти Дени. Чертово болото. Внезапно перед ней вновь возникли густые туманные тени, окружившие ее и принесшие ей душевное спокойствие. Да, Жоашен и Жозеф должны быть именно там.
– Едем, – сказала она, ни секунды не задумываясь о том, как опасно передвигаться верхом в ночном лесу.
Насколько она помнила, место это находилось в четырех или пяти лье отсюда. Франц Эккарт последовал за ней в конюшню.
– Ты хоть знаешь, куда ехать? – спросил он.
– Кажется, я знаю пруд, где мы их найдем, – сказала она, ставя ногу в стремя. – На Чертовом болоте.
Она вскочила в седло, выехала на хорошо знакомый ей мостик, который Итье отстроил заново, галопом ринулась в темноту и вскоре оказалась на дороге. Франц Эккарт держался рядом, не говоря ни слова. Ночь была ясная и прохладная.
В какой-то момент она сбавила ход: они въехали в лес Шантелуб. Теперь они продвигались шагом между деревьев. Испуганная лань при их приближении умчалась прочь.
Она не знала, сколько времени
Стало чуть светлее: они въехали в пелену сероватого тумана, похожего на распустившуюся в ночи громадную жемчужину. Деревья утратили четкость очертаний. В самой гуще этого тумана она уловила некий трепет. Усилившаяся прохлада указывала на близость воды. Подавив крик, она натянула поводья и спешилась. Франц Эккарт последовал ее примеру.
Она приблизилась к кромке воды. За ее юбку цеплялись сучья. В тумане трепетали светоносные формы. Жанна схватила Франца Эккарта за руку.
Она смотрела, как эти гибкие текучие фигуры вибрируют при малейшем дуновении ветра.
– Где же они? – сдавленным голосом спросила она.
Он сжал ей руку.
– Тише, – ответил он вполголоса. – Они недалеко.
Ветерок, теребивший туман, местами рассеял его. Фигуры взметнулись вверх. Сквозь эту разорванную пелену Жанна заметила на противоположном берегу два силуэта – на сей раз живых людей. Жоашен и Жозеф.
Франц Эккарт зажал ей рот ладонью.
– Молчи, – приказал он.
Обнаженный Жозеф стоял по щиколотку в воде. Жоашен наблюдал за ним с берега.
Рой форм кружился вокруг Жозефа. Мальчик поднял голову. Потом развел руки в стороны.
Словно ожившие от этого движения, фигуры ярко вспыхнули и окружили его, почти прижавшись к нему. Можно было подумать, что они хотят проникнуть в его тело. Он конвульсивно дернулся, и они исчезли в нем. Он открыл рот, и они появились вновь. Он воздел руки, и они заплясали вокруг него в бешеном танце, но теперь уже не сближаясь с ним – вздымаясь вверх, разлетаясь в разные стороны и порой касаясь поверхности воды. Крупинки света рассеялись по глади озера.
Жанна повернулась к Францу Эккарту. Тот задыхался. Она была ошеломлена. Хотела заговорить с ним. Он удержал ее, приложив палец к губам.
Безмолвие.
Фигуры двигались в их сторону. Одна из них скользнула к охваченной ужасом Жанне. И она узнала это любимое, о, сколь любимое лицо!
– Жак! – вскрикнула она, невзирая на запрет.
Она протянула руку. Фигура замерла на месте, чуть заметно подрагивая, излучая тепло, несмотря на окружающий холод. Потом к ней присоединилась вторая, которая словно бы льнула к Францу Эккарту.
Из глаз Жанны брызнули слезы.
У фигуры было лицо Об.
Жозеф увидел их. Он двинулся к ним по воде. Тело его светилось перламутровым блеском. Он вытянул руку. Жак и Об развернулись и порхнули к нему.
Жанна рухнула на колени, закрыв ладонями лицо. Она вновь встретилась с Жаком. Сердце ее готово было разорваться.
И увидела Об.
Франц Эккарт поднял ее и повлек за собой. Ему пришлось поддерживать ее. Да, ей не следовало поддаваться любопытству. Франц Эккарт крепко обнял ее.