Цветок Белогории – 2
Шрифт:
Прочь отсюда, прочь!
Хорошо, что возвращаясь обратно, мне никто не встретился. Слуги и гости были заняты развлечениями, тем лучше для меня. Быстро добравшись до собственной комнаты, я закрылась в ванной и заплакала. Но не горько, с надрывами, а тихо и беззвучно. Хотелось кричать, разбить вазу или даже не одну. И желательно, о голову одного очень вероломного Змея.
Он ведь врал мне, когда говорил, что никого нет. Врал! И даже не краснел, не морщился. А зачем? Ведь одновременно можно потискать княжну, говоря ей привычные для себя словечки. Всё-таки родовитая девушка с богатым приданным, это не наложница, которая…
Я посмотрела на себя в зеркало, и жалость промелькнула в моих глазах. Нет, так не пойдёт! Не хватало, чтобы меня такой увидел кто-то ещё. Намоченное холодной водой полотенце оказалось спасением. И пусть оно не могло помочь в моей боли, что увеличивалась с каждой секундой, но руки были заняты и тем лучше. Стиснув зубы, чтобы не закричать и не завыть, словно произошло что-то ужасное, я принялась приводить себя в порядок. Надела очень красивое платье, которое бабушка посоветовала обязательно мне взять с собой, распустила волосы, выкинув ненавистный шнурок Змея из окна.
Собственное лицо напоминало маску, но другого у меня нет. Словно во сне я провела рукой по зеркальному стеклу, потом ещё раз… Видение платка, кольца и расшитой алым чёрной ленты для волос заставило уголки моих губ скривиться.
Да уж, повидались.
Идти к своим не было желания и можно было сказаться уставшей, приболевшей или лечь спать. Но что-то мне подсказывало, что просто так меня никто в покое не оставит. К тому же Рональд Чёрный не знает о моей находке. И можно было оставить тот свёрток у него на кровати, да только стыдно было признаться кому-либо, что копалась в чужих вещах.
Сколько я простояла у окна, наблюдая за веселящимся на площади народом? Не знаю. Доносилась весёлая музыка, песни, смех. Яркие вспышки салюта, привезённого папой по этому случаю из столицы Белогории, озарили ночное небо и вызвали восторг и ликование у народа. Я точно знаю, что об этом будет говорить всё княжество и через неделю. Но мне об этом не думалось. Разочарование и боль капля за каплей проникали в мою кровь, пронизывая меня насквозь и застревая шипастой занозой прямо в сердце.
Одиночество захлёстывало, и я направилась вниз, к своим. В любом случае бокал лёгкого вина мне сейчас точно не повредит, но не больше. Выглядеть истеричкой в глазах родни не хотелось. Это не выход. Не ломалась моя сестра, когда сбежала от будущего мужа к бабушке. А про маму и говорить нечего, она чего только не вынесла на своих плечах. Но сложнее всех пришлось бабушке Ксении, однако поди, скажи, что несколько лет она провела в плену! Увидишь её и не поверишь!
Вот и я, помня о женщинах моей крови, подняла гордо голову и направилась вниз, пытаясь собрать остатки собственной гордости и разбитого сердца. Оно, глупое, трепыхалось и пыталось найти оправдание Рональду. Что не успел он подготовиться к моему приезду. Что, возможно, какая-нибудь женщина и есть, пусть ничего незначащая для него.
Только кто сказал, что это она для него пустое место, а не я?
… не я собирала тот злополучный мешок,
… не я вложила туда платочек, расшитый милующимися лебедями,
… не я была рядом с ним эти годы,
… когда мужчина не меняет наложницу, это означает, что она ему дорога и очень.
Не мой запах витал, а Далии, которую два
И мне бы плакать, рыдать от бессилья и той боли, что разрывала мою грудь, а не получалось. И слёз-то не было, когда я спускалась со ступеней, лишь кололо в уголках глаз. Не иначе, от хорошо растопленного камина в моей комнате.
***
Рональд Чёрный
Дела и разговоры, они были важны ещё вчера, но не сегодня. Ольга захватила все его помыслы, думы и сердце. Последнее – бесповоротно и окончательно. Рон разговаривал с Властом, а сам то и дело высматривал, нет ли среди танцующих знакомого силуэта, не раздаётся ли девичий смех, радующий его сердце.
Но нет, княжна ушла в замок, и это было лучшим вариантом. Ведь видеть, как вокруг его пары крутятся молодые оборотни, не было желания. Точнее это было весьма небезопасно для посмевших нарушить дистанцию, а конфликта с Видарами Чёрный хотел избежать. Поэтому обсудив с другом непростую обстановку на побережье, потом просто перекинувшись с ним фразами, Рон тоже решил подняться в гостевую комнату, которую всегда для него выделяют. Да и подарок для Ольги он припас, колечко на пальчик. Ему хотелось произвести на свою Рыську впечатление, попросить руки Оли у Радомира перед всеми. Скрываться нечего, эти оборотни скоро станут его семьёй. И Видары давным-давно в курсе влечения Чёрного Змея к девушке.
Развязав заплечный мешок, оборотень бережно достал небольшой белый сверток-платок, вышитый кем-то из служанок. Рональд поморщился, подозревая, что вся расписная бабья канитель на нём – это дело рук Далии. И в голову снова пришла мысль, что надо спровадить всех наложниц от себя, а лучше, чтобы они и вовсе не попадались на глаза княжне.
Но потом Рон отмахнулся от своих планов, взяв в руки заветное колечко. Он уже видел, представлял, как возьмёт в свою ладонь её ручку, как наденет на пальчик свой подарок. И сердце оборотня горело от мысли, что скоро, уже очень скоро девушка станет его. И не во снах он будет снимать её платье, разбирать причёску, украшенную цветами и лентами. Это случится наяву и осталось недолго, всего-то месяц или два. А вот конкретную дату Змей должен обсудить с Радомиром.
Положив в карман свой подарок, Рональд бросил взгляд на цветной шнурок для волос, который каким-то образом тоже оказался в этом платке. Но как он был кстати! Кожаный шнурок потерялся около беседки, а этим Змей вязал свои волосы, чтобы не лезли в глаза и не отвлекали во время важного дела.
Радомир с сыновьями о чем-то разговаривали в коридоре, слышался смех. И Чёрный, не задумываясь, решил присоединиться к ним. В конце концов, сегодня очень важный момент и от друзей Змей скрывать не хотел своей радости. А потому, решил не откладывать своё дело.
– Князь Радомир, князь Властислав и князь Ярополк, – начал свою речь Рональд, замечая, как на лицах друзей мелькает недоумение, сменяющееся пониманием, – у меня к вам очень серьёзное дело.
– Ко всем? – поинтересовался Ярик, склонив голову набок.
– Ну, вообще-то оно к твоему отцу, – усмехнулся Рон,– но я хочу, чтобы вы были, как свидетели.
– Говори, слушаю тебя,– произнёс Радомир и тут же добавил, – может быть в мой кабинет? Это касается Ольги? – в глазах князя промелькнул интерес, но Чёрный был уверен, уже все видели его и Олю. И это к лучшему.